Учение ХРИСТА и учение О ЦЕРКВИ И ХРИСТЕ – чувствуешь разницу?
Настя:
– Что-то не очень…
Катька:
– Ладно, я покажу тебе готовый материал – может, почувствуешь… А сейчас мне надо бежать – спешу на встречу с ним, мы договорились…
Настя:
– Постой! Ты же говорила ещё про какую-то хорошую новость…
Катька:
– Ах да… А хорошая новость заключается в том, что я не отчаиваюсь!
Настя:
– И всё?
Катька:
– А разве этого мало? У меня родилась гениальная идея. По мотивам взятого у тебя интервью я накатаю роман, который разойдётся миллионными тиражами – и не нужно нам никакое телевидение! У меня уже и название крутится в голове… Кукла вуду… таинственный манускрипт… архангел Гавриил…
Настя:
– И одна дурочка…
Катька:
– А что, мне нравится! «Кукла вуду, манускрипт, Гавриил и дурочка».
Настя:
– Как врезала бы…
Катька смеётся.
– Сама же подсказала! Да ты не бойся, имя твоё я чуть-чуть изменю – и никто не догадается, что это про тебя!
Настя:
– Ну, если никто не догадается, – тогда валяй.
Катька:
– Тогда я побежала валять – пока не посадили? Но сначала интервью у псаломщика – пока не посадили… Скоро будет ясно. Но, кажется, уже и так всё ясно…
Настя:
– Ой, Катька! Надвигается какой-то православный Талибан… Вырубают парки, которые люди в юности посадили, рвут на людях одежду с не православной расцветкой, устраивают погромы выставок, поджигают кинотеатры, где показывают неугодные православным фильмы. Уже открыто призывают уничтожать людей, которые мыслят по-иному – и ничего!. . А один пацан в интернете написал, что бога нет – ему за это три года дали… Людей, которые не хотят насилия и кто пытается сказать правду – обвиняют в экстремизме… Свидетелей Иеговы вон – пытают, как в гестапо… Хочется просто жить! А ощущение, будто против мутного потока выгребаешь…
Катька:
– Вспомнила сейчас Джорджа Оруэлла: «Во время всеобщей лжи говорить правду – это экстремизм». И ещё: «В любом обществе простые люди должны жить наперекор существующему порядку вещей»… Прорвёмся, Настя! Помнишь, как пел Владимир Семёнович Высоцкий: «…За флажки – жажда жизни сильней!»
Настя:
– Да… «Обложили меня, обложили…»
Катька:
– Ничего – мы, политические, целеустремлённые!
Настя:
– Знаю я уже одного целеустремлённого… Но он совсем не политический…
Катька:
– Ты про своего Яна?
Настя стушевалась.
– Да с чего ты взяла, что он мой?
Катька:
– Твой, Настя, твой. Если ты этого ещё не поняла – ты и в самом деле беспросветная дурочка… Ладно, побежала я, а то заждался уже мой псаломщик! Пока не посадили…
Настя:
– Удачи тебе!
Катька:
– Удача не помешает!
Катька убегает и скрывается за углом забора… Откуда в скором времени появляется Олег.
———
Олег подходит к лавочке и садится рядом с Настей.
– Это от тебя дивчина галопом неслась? Бежит как угорелая и кричит хриплым голосом: «…За флажки – жажда жизни сильней!» Чем ты её так напугала?
Настя:
– Это Катька, журналистка. Её с работы выгнали и тоже подписку о невыезде взяли – вот она и не отчаивается…
Олег:
– А её за что?
Настя:
– За неверие в благодать…
Олег:
– Это тяжкое преступление…
Настя:
– Тебе удалось в нашем доме побывать?
Олег:
– Нет. Дом под охраной полиции и нацгвардии… Барон ещё не уехал?
Настя:
– Уже собираются с Гансом. Прислугу и багаж он вчера ещё отправил… Может, к нам переберёшься? Дом большой – удобнее же, чем…
Олег:
– Нет. Не хочу барону обязанным быть.
Настя:
– Фу, какие предрассудки!
Олег:
– У друга поживу – и выставка моих картин рядом… Как там Анюта?
Настя:
– Держится, но… Всё равно видно, что в детдом не хочет…
Олег:
– Не вовремя всё… Ты купила, что я тебя просил? Я сейчас к матери еду.
Настя:
– Нет… Мама просила ничего больше не приносить – ничего не хочет…
Олег:
– Ладно. Пойду без ничего…
Настя:
– Подожди, пап… Я должна тебе что-то сказать…
Олег:
– Говори.
Настя:
– Мама просила всё рассказать тебе… Сама она… Она уверена, что ты её не простишь, когда всё узнаешь…
Олег:
– Что я узнаю?
Настя:
– Ну, в общем, это случилось, когда бабушка была ещё жива… Мама сделала куклу вуду и подложила бабушке под кровать…
Олег:
– А валенок через плечо не пробовала бросать твоя мама? Как там у вас? Суженый, ряженый, приди ко мне наряженный?
Настя:
– Папа, я же серьёзно!. . А теперь мама говорит, что не хочет выяснения отношений и скандальных расставаний… Пуст, говорит, лучше совсем не приходит… «Мне так легче будет» – говорит…
Олег:
– Ох, бабы, бабы… Одно слово – дуры!
Настя:
– Я тоже не верю, что кукла убила бабушку… Но это ещё не всё…
Олег:
– Что там ещё?
Настя:
– Ещё… Мама раскопала могилу бабушки… Чтобы забрать манускрипт и отдать его барону…
Олег посуровел.
– Раскопала могилу матери?
Настя:
– Ну, не сама – наняла бомжей… Мама была уверена, что барон знает про куклу вуду. И боялась, что он расскажет всё тебе и мне. А за манускрипт он будет молчать. Она боялась…
Олег (задумчиво):
– Она боялась…
Настя:
– Ты сильно осуждаешь маму?
Олег (чуть помедлив):
– Я не знаю, Настя, как бы я поступил на её месте… Но я точно знаю, что никогда бы не оказался на её месте… То, что она сделала – очень плохо. Но ещё хуже то, что она долго это скрывала…
Настя:
– Она боялась, папа…
Олег:
– А раскапывать могилу она не боялась?
Настя:
– Тоже боялась – очень боялась… Но больше всего она боялась потерять тебя и меня. Что у неё опять не будет семьи…
Олег поднимается с лавочки.
– Ладно…
Настя:
– Ты куда, папа?
Олег:
– Я же сказал: к маме в больницу.
Настя (настороженно):
– Так ты, всё-таки, пойдёшь к ней?
Олег:
– Теперь обязательно пойду. Надо же как-то её успокоить, поддержать…
Настя (обрадованно):
– Да, папа, обязательно надо! Только это, пап…
Олег:
– Ну что там ещё у тебя?
Настя:
– Может, не надо пока маме говорить… Ну, что православные у нас дом отбирают. Ну, чтобы не волновать её…
Олег снова садится на лавочку.
– Ты так ничего и не поняла. Мы же семья, Настя. А в настоящей семье не должно быть никаких тайн и секретов… А потом, нам сейчас нужен совет хорошего адвоката. А где мы найдём лучшего адвоката, чем наша мама Оля?
Настя:
– Наверное, ты прав… Я об этом как-то не подумала.
Олег:
– Ох, бабы… Ладно, пошёл я.
Олег встаёт с лавочки – теперь уже окончательно – и, проследовав вдоль забора, скрывается за его углом.
Настя достаёт из кармана джинсов письмо и погружается в чтение… Потом складывает письмо и грустно вздыхает.
– Так устроен мир, что подолгу не могут корабли у пристани стоять…
———
Из калитки выходят Аня и барон.
Настя прячет письмо в карман.
Барон и Аня подходят к лавочке и садятся по обе стороны от Насти.
Барон:
– Вот и всё – дом в полном вашем распоряжении. Аренда оплачена на год вперёд – думаю, этого времени хватит вам, чтобы уладить дела с вашим домом… А меня ждёт мой за́мок в Месопотамии! (Протягивает Насте ключи. ) Возьмите ключи.
Настя берёт ключи.
– Всё стесняюсь спросить… Почему вы нам помогаете?
Барон:
– И в мыслях не было вам помогать. Просто мне надо уезжать, а оставлять пустым дом, аренда которого оплачена на год вперёд, по меньшей мере нецелесообразно. А совершать бессмысленные поступки не в моих традициях.
Настя:
– Вот никак не даёте подумать о вас хорошо.
Барон:
– А вы не думайте обо мне ни хорошо, ни плохо, ибо – если не ошибается Эйнштейн – в этом мире всё относительно.
Настя:
– В любом случае мы вам очень благодарны.
Барон:
– Ну хорошо. Если уж вам так нужен объект для излияния вашей благодарности – благодарите свою бабушку.
Настя:
– Бабушку?
Барон:
– В своё время Софья Семёновна, не ведая о том, оказала мне неоценимую услугу. А поскольку сама она сейчас в расчётах не нуждается – почему бы мне не оказать услугу её любимой внучке? Не хочу быть никому обязанным – это унижает человеческое достоинство. Молить и надеяться на прощение долгов и грехов – удел нищих духом, которые блаженны… А я к ним не отношусь. Поэтому всегда стараюсь платить по счетам. Тех же принципов придерживалась, кстати, и ваша бабушка.
Настя:
– Вот и папа тоже… Такие, блин, закомплексованные все! Сегодня ты кому-то обязан, завтра тебе кто-то обязаны – это же хорошо: люди и должны помогая друг дугу! (Чуть помедлив. ) А о какой неоценимой услуге моей бабушки вы говорите? Вы про манускрипт?
Барон:
– Нет. За манускрипт я сполна расплатился акциями – по ним Софья Семёновна получила расчёт дивидендами.
Настя:
– А что же тогда ещё?
Барон:
– Ваша бабушка помогла мне осуществить один – довольно рискованный для неё, но крайне любопытный для меня – научный эксперимент: создание силой и энергией чужой человеческой мысли другого живого и мыслящего человеческого существа, которое берёт власть над своим же создателем. Я давно уже был одержим идеей постановки такого эксперимента и всё искал подходящую кандидатуру…
Настя:
– Вы хотите сказать, что моя бабушка была у вас подопытным кроликом?!
Барон:
– Если бы я хотел сказать, что ваша бабушка была у меня подопытным кроликом, я бы именно это и сказал. А поскольку я этого не сказал, то это означает, что я не хотел этого сказать. Своё решение Софья Семёновна принимала вполне осознанно. Она хорошо знала, какую опасность таит в себе манускрипт, если его долго держать без применения… А применить его ваша бабушка не могла, не обладая разгадкой его содержания. Это мог сделать только я.
