Серёга Ландик
     
     Эхо светлой печали
     (Кукла вуду, манускрипт, Гавриил и дурочка)
     
     Мистификация
     в четырнадцати картинах
     
     К вопросу о жанровом решении предлагаемых страниц. 
     Стороннему наблюдателю и убеждённому реалисту история эта, вероятнее всего, увидится обыкновенной волшебной сказкой.  В то время как персонажи её в глубоком убеждении, что живут в самой настоящей – неопознанной и непредсказуемой реальности (знать бы только, что это – реальность?)…
     Такая вот получается мистификация!
     
     
     
     Поздравить с жизнию тебя могу,
     Которая тебе ещё в новинку. 
     Гёте.  Фауст
     
     
     Морская прогулка и букинистический аукцион совпадали по времени – это досадное совпадение и поставило Настину бабушку перед непростым выбором.  Уж так ей хотелось прокатиться на катере по морю.  Но и на аукцион ей хотелось нисколько не меньше.  И кто знает, как повернулись бы события, отшвартуйся Настина бабушка на морскую прогулку… Да вот не покатила она в открытое море, а непроизвольно как-то, поддавшись минутному настроению – будто чёрт её дёрнул, – направила свой путь как раз-таки на букинистический аукцион.  Вот там-то и купила она – тоже, видать, без чёрта не обошлось – злосчастный тот старинный манускрипт.  Эх, эх…
     А вот что потом из этого вышло, сейчас мы и увидим воочию –
     
     
     
     КАРТИНА ПЕРВАЯ
     
     Одна задумка, или Как бабушка помирать собиралась; и что таилось под её кроватью
     
     Итак, собирается помирать состоятельная вдова Софья Семёновна – есть у неё одна задумка…
     Софья Семёновна и есть Настина бабушка – не забыть бы про саму Настю…
     А живёт Софья Семёновна в большом двухэтажном коттедже – её комната на втором этаже.  Обстановка в комнате непритязательна: стенка с винным мини-баром, сервизами, книгами и проч.  на полках; комод, на котором стоит шкатулка; зеркало, кровать – на спинке её сейчас висит халат.  У кровати стоит ночной столик, на нем таблетки, стакан с водой и пульт от телевизора – сам телевизор установлен напротив кровати.  Посреди комнаты располагается круглый стол, рядом – стулья и кресло. 
     Сейчас Софья Семёновна, в спортивном тренировочном костюме, сидит за столом, раскладывает на картах пасьянс и раздумчиво разговаривает сама с собою:
     – Есть у нас одна задумка – ещё не вечер. . .  Так, так, так… И что тут у нас? Туз бубновый, гроб сосновый…
     Вдруг снаружи доносится шум, непонятная возня, толчки в дверь и довольно громкое препирательство двух женских голосов:
     – Сказала, не пущу!
     – А и спрашивать тебя не стану!
     – У неё уколы сейчас! Только через мой труп!
     – Будет тебе труп! Все трупами будут, кто встанет на моём пути! Вся земля трупами покроется – в четыре слоя!
     Софья Семёновна, невозмутимо продолжая раскладывать свой пасьянс, бубнит:
     – Помереть – и то спокойно не дадут.  Никаких условий…
     Внезапно дверь приоткрывается, и в образовавшийся проём ловко втискивается и сама Настя – с медицинской металлической коробкой в руке.  Настя тут же придавливает дверь обратно, с другой стороны её усиленно толкают – от толчков дверь чуть приоткрывается, но под напором Насти снова захлопывается – Настя упорно держит оборону…
     Голос за дверью:
     – Немедленно открой! Считаю до трех – ра-аз!
     Настя в сильном возбуждении кричит:
     – Бабушка!
     Бабушка (так и станем именовать её впредь) бросает на Настю беглый взгляд и снова углубляется в пасьянс. 
     – А, Настенька! Никак, весточку бабушке принесла? Худую, добрую?
     Настя:
     – Ба!. .  (Тяжело дышит. ) Там ведьма!
     Не отрываясь от пасьянса, бабушка спокойно переспрашивает:
     – Ведьма, говоришь?
     Голос за дверью:
     – Ведьмы у Гоголя… А я настоящая потомственная русская ведьма в четвертом поколении! Вы слышите меня?! Продолжаю считать – два-а!
     Настя:
     – Ага, потомственная… А тебе, ба, уколы делать надо!
     Бабушка (не отрываясь от пасьянса):
     – Уколы, говоришь?
     Настя:
     – Ага! А она вон ломится!
     Голос за дверью:
     – Два с половиной!
     Бабушка (не отрываясь от пасьянса):
     – Ломится, говоришь?
     Настя:
     – Бабушка! Ну чё она, блин, ломится?!
     Бабушка (не отрываясь от пасьянса):
     – Впусти ее. 
     Настя возмущается:
     – А уколы?!
     Бабушка (не отрываясь от пасьянса):
     – Подождут твои уколы. 
     Настя (с отчаянием в голосе):
     – Ну, баба!
     Голос за дверью:
     – Три неумолимо приближается!
     Бабушка:
     – Нет, видно, не мой сегодня день…
     Собирает карты в колоду и кладет их на край стола – рядом с какими-то книгами…
     – Впусти, а то дверь вынесет.  Ремонт потом делать… (Зевает, похлопывая ладошкой по губам. ) Опять непредвиденные расходы. 
     Настя (с укоризной):
     – Так нечестно, бабушка!
     Голос за дверью:
     – Три приблизилось уже вплотную!
     Толчки усиливаются. 
     Бабушка:
     – Да впусти ты ее уже, наконец! Помереть спокойно не дадут…
     Настя (с нескрываемой обидой):
     – Ну и пожалуйста – встречай свою дорогую ведьмочку!
     И она демонстративно отступает от двери.  Очередной мощный толчок – и не встретившая сопротивления дверь с легкостью распахивается настежь, а Изольда по инерции буквально влетает в комнату с удивлённым от неожиданности возгласом:
     – Ух ты, мать твою!!!
     Пытаясь сохранить равновесие, с сумкой в руке, она пробегает несколько шагов и растягивается на полу. 
     Перепуганная Настя закрывает лицо медицинской коробкой. 
     – О-и-й!!!
     Изольда:
     – Так я и знала!
     Настя выглядывает из-за медицинской коробки. 
     – Я… Я не хотела…
     Изольда садится на полу и трет ушибленную коленку. 
     – У-у-у! Вот как чувствовала…
     Бабушка:
     – Чай? Кофе? Чего-нибудь покрепче?
     Изольда морщится. 
     – Коньяку рюмку – напряжение снять…
     Бабушка встает и направляется к мини-бару. 
     – Напряжение – дело серьёзное!
     Настя:
     – Прости, Изольда, я не нарочно. 
     Изольда поднимается с пола, садится за стол, бросив на него сумку. 
     – Да ну тебя к чёрту.  Совсем уже озверела… Фу-у!
     Бабушка возвращается, ставит на стол бутылку коньяка и рюмку. 
     – На вот.  Снимай уже своё напряжение.  (Садится за стол. ) А то у нас с тобой дел еще невпроворот. 
     Изольда вопрошающе поглядывает на бабушку с Настей. 
     – А вы?
     Бабушка:
     – Не, Изольда. 
     Настя:
     – Я тоже – не…
     Положив коробку на ночной столик, Настя присаживается на кровать. 
     Изольда наполняет рюмку коньяком. 
     – Не хотите – как хотите… Ну, буде здравы, бояре! (Залпом выпивает. ) М-м-м… Лимончику бы щас для полного счастья!
     Бабушка:
     – Не обессудьте, барыня, не припасли для вас лимончику.  А будешь капризничать, и коньяк щас заберу. 
     Изольда:
     – Да это я так… Паузу заполнить умным разговором – между первой и второй. 
     Наполняет вторую рюмку. 
     Бабушка:
     – Считай, что я поддержала твой умный разговор. 
     Настя:
     – Вот и побеседовали – умнее некуда…
     Изольда пристально смотрит на Настю. 
     – Что-то я хотела сказать тебе, девушка, и вылетело из головы… Ну, пусть сдохнут все наши враги!
     С выражением блаженства на лице опорожняет рюмку и радостно вдруг сообщает:
     – А, вспомнила! Дурочка ты, Настя. 
     Настя:
     – Как врезала бы…
     Изольда:
     – А разве не так? Ты вот пыталась не пустить меня сюда, а про астральную биоэнергетику ничего не знаешь! Во мне она, бывает, так разбушуется… Нет, сама-то я по натуре человек миролюбивый и зла никому причинять не желаю.  Но энергетика у меня такая, что в любую секунду может выйти из-под контроля и такую отдачу дать, что мало не покажется.  Поэтому чинить мне препятствия и становиться на моем пути никому не советую – крайне опасно! Ты хоть знаешь, какого напряжения мне стоило сдерживать эту энергию, чтобы она не вышла из-под контроля и не ударила по твоему астральному телу? Не знаешь! Вот и приходится сейчас снимать это напряжение… (Наполняет рюмку. ) Я к чему это? Когда чего-то не понимаешь, послушай людей, которые в этом разбираются.  (Выпивает. )
     Бабушка:
     – Вот-вот! Сама твержу ей непрестанно то же самое: «Дурочка, – говорю, – ты еще, Настя».  Так её разве в чём убедишь.  Как втемяшит что себе в голову – кувалдой не вышибешь из ее башки.  Настырная такая…
     Настя:
     – Начинается!
     Бабушка:
     – Вот-вот! Начнешь только уму-разуму её учить – только и слышишь от неё: «Начинается!» А иногда полезно и послушать умного совета – со стороны-то виднее.  У самой-то одни глупости в голове: кругосветные путешествия да белые паруса…
     Настя:
     – Ага, на уколы у неё нет времени, а как нотации мне читать – сразу и время нашлось, да?! А теперь у меня нет времени тебя слушать! Пошла я. 
     И Настя решительно поднимается с кровати. 
     Бабушка:
     – Уже и обиделась!
     Настя надула губы. 
     – Для неё же стараешься, а она…
     Бабушка:
     – Ладно, солнышко, ступай пока… А потом сильно больно уколешь меня за обиду. 
     Настя:
     – Принесу такой же шприц, каким в «Кавказской пленнице» Бывалого кололи!
     Бабушка:
     – Хорошо, солнышко.