И даже немножко хорошо – там очень весело… Главное, что я снова могу разговаривать. Проживу как-нибудь – чем я лучше других… Не хочу, чтобы из-за меня ты свою бабушку…
Настя (в отчаянии):
– Да что же вы делаете со мною! Сначала бабушка меня мучила; теперь вот ты начала то же самое… Я же вам не каменная!
Она окончательно падает духом.
– Никто меня совсем не жалеет…
Аня трогает её плечо.
– Настя… Ну, Настя… Вот я́ тебя жалею…
Настя пытается взять себя в руки.
– Ладно, не обращай на меня внимания – раскисла я совсем что-то… Да и вообще… Уже поздно. Пойдем-ка уже спать. Только вряд ли смогу я сегодня уснуть. Мне надо многое обдумать… Да и думать я уже тоже не могу…
Аня:
– Утро вечера мудренее?
Настя:
– Да. Утро вечера мудренее!
Они встают с лавочки, берутся за руки и тихим шагом направляются к калитке в высоком заборе.
И вскоре скрываются в бывшей обители безымянного барона…
КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Эхо светлой печали
Гостиная в большом доме Софьи Семёновны. Ольга и Мария сидят за столиком на диване в задумчивости – обе под впечатлением непростого разговора…
Мария:
– М-да! Кого из любимых и дорогих людей принести в жертву – нелёгкий выбор… Настоящий заколдованный круг! Интересно, какое решение приняла бы она, если бы… всё было в настоящей реальности?
Ольга пожимает плечами.
– Решила, что утро вечера мудренее, но… Легла – и забылась в особняке барона Чёрта, а очнулась в больнице – как раз в тот момент и вышла она из комы. После комы и начались её фантазии…
Из двери второго этажа как угорелый вылетает отец Кондрат и бежит по лестнице вниз, а за ним со скалкой в руке выбегает Софья Семёновна, но на площадке прекращает погоню и кричит убегающему вслед:
– И чтоб духу твоего здесь больше не было! Ни копейки больше у меня не получишь, дровосек проклятый!
Добежав до входной двери, отец Кондрат оборачивается.
– Этим орудием можно и насмерть замочить, если по голове хорошенько приложиться! (Крутит пальцем у виска. ) Совсем уже спятила?! Да?!
Софья Семёновна:
– Я тебе покажу – спятила! Это вы там все уже умом тронулись и последнюю совесть потеряли! Лесорубы хреновы! Я этот парк вот этими руками ещё в юности моей под звуки духового оркестра высаживала! А они вырубать его попёрлись – храм они строить там собрались! Кто вас туда звал?! Да вы мне за каждое загубленное деревце… И у него ещё наглости хватает у меня же и деньги на строительство храма просить! Да я тебя этой скалкой щас так профинансирую, что ты у меня навеки позабудешь, чем доллар от рубля отличается! Решили, что если бог есть, то вам всё позволено – господь всё простит?! Бог-то может и простит, да вот люди вам никогда этого не простят! Попомни моё слово: страшное и тяжкое проклятие ляжет на ваши храмы, потому что строятся они на великой обиде множества живых людей!
Отец Кондрат:
– Богохульница непокорная! Ждут тебя вечные муки нестерпимые и скрежет зубовный в геенне огненной! Против государственного патриотизма горло своё она подняла! Думаешь, тебе шутки тут шутятся?! Да я тебя к международному суду привлеку за оскорбление православной чувствительности! Вот как впаяет тебе православный судья лет десять – мигом узнаешь, каково оно с верной дороги сруливать!
Софья Семёновна:
– Да ты, я вижу, не уймёшься ещё никак, паразит проклятый!
Спускается по лестнице вниз, угрожающе размахивая скалкой.
– Щас я тебе, сучий потрох, все кости вдоль и поперёк переломаю!
Отец Кондрат в испуге хватается за дверную ручку.
– Не искушай меня на праведный гнев, вероотступница! И не провоцируй православную общественность на решительные действия с применением погромов и поджогов!
Софья Семёновна на ходу запускает в отца Кондрата скалкой, но тот, не будь дурак, выпорхнул опрометью из гостиной – и только хлопнула следом дверь.
Ольга и Мария покатываются на диване со смеху.
Мария с театральным жестом в сторону двери декламирует:
– И он бежал – «искать по свету, где оскорблённому есть чувству уголок!. . »
Ольга:
– Неужто в Кремль ябедничать побежал?
Софья Семёновна:
– Ходят тут всякие, а потом ложки пропадают!
Мария:
– Хорошее кино – «Девчата».
Подойдя к двери, Софья Семёновна пристально смотрит на половичок.
– Опять половичок как попало лежит. Неужели так трудно поправить?
Ольга благодушно улыбается.
– Мама в своём амплуа!
Софья Семёновна трогает ногой половичок, не сдвинув его практически с места.
– Ну вот – и посмотреть приятно! А то лежит, как попало…
Смотрит на скалку.
– Скалки вон кругом валяются.
Поднимает скалку, хватаясь за спину.
– Ой!. . Пока сама не поднимешь – никому до этого и дела вроде как нету.
Ольга:
– Мама, ну зачем ты нагибаешься? У тебя же спина болит! Олег уже скоро должен приехать – и поднял бы эту скалку.
Софья Семёновна:
– Дождёшься от твоего Олега.
Мария:
– А где Олег?
Ольга:
– В Китае он сейчас. В Шанхае выставка его картин.
Мария:
– Ого!
Софья Семёновна:
– Духота такая – и окна закрыты. Пока сама не откроешь…
Распахивает окна. Потом идёт к дивану, садится с Ольгой и Марией.
– Оля, а ты почему гостей сухо встречаешь?
Ольга:
– Да мы вроде как…
Софья Семёновна:
– Они вроде как… А я вот не вроде как. Сбегай-ка ты, милая, в столовую да принеси-ка нам из холодильничка бутылочку винца.
Ольга лениво потягивается.
– Это ж закуску надо готовить…
Софья Семёновна:
– Какой дурак вино закусывает? Шоколадку прихвати – и хватит с нас.
Ольга:
– Ой, мама, без тебя мы точно бы от трезвости сгорели!
Идёт в столовую.
Софья Семёновна:
– Ну, за приезд Марии надо же по шнурочку… А ты, Маша, давно прилетела?
Мария:
– Да вчера ещё прилетели. А в самолёте так укачало – сил уже не было к вам прийти. Спать завалилась сразу.
Софья Семёновна:
– Ну, и как прошли ваши гастроли?
Мария:
– Постоянный аншлаг, Софья Семёновна!
Софья Семёновна:
– Ещё бы. В этой Австралии, видать, в диковинку-то российский театр.
Мария:
– Да в этой Австралии – половина русских.
Софья Семёновна:
– И в Австралии даже русские живут?
Мария:
– А чего им там не жить? Везде живут… Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше…
Ольга выходит из столовой.
– Вы про Машкины гастроли?
Определяет на стол бутылку вина, три бокала и плитку шоколада, садится на диван.
– Поработай, Маша!
Мария разливает вино в бокалы.
– С удовольствием! Люблю банковать… Ну, подняли бокалы, а я тост скажу… Три царицы за столом пили поздно вечерком. Кабы я была девица, – говорит одна царица…
Софья Семёновна:
– Хватит тут своих Шекспиров мусолить… Говори нормальный тост.
Мария:
– Ну, тогда… Пусть сдохнут все наши враги!
Софья Семёновна:
– Вот это по-нашему! (Поёт. ) Эх, пить будем и гулять будем (Ольга и Мария подхватывают), а смерть придёт – помирать будем!
Пьют вино, смакуют шоколад.
Ольга:
– Я как сказала Насте, что ты на гастролях в Австралии – она побледнела, губы кусает… Потом молчком собралась и ушла из дома, ни слова не проронив… Наверно, на лавочку на свою, что у особняка того…
Софья Семёновна:
– Ты уже рассказала Марии про нашу беду?
Ольга:
– Рассказала.
Мария:
– Мы же только про это сейчас и говорили…
Софья Семёновна:
– Сто раз уже прокляла себя за этот мотоцикл – лучше бы я кабриолет ей купила… Так ей же вот байкершей загорелось заделаться! Вот не купила б я ей этот проклятый байк – и не случилось бы никакой беды…
Ольга:
– Да перестань ты уже корить себя, мама! Кто же мог знать? Задняя мысль всегда умнее передней… Можно подумать, что кабриолет от аварии на сто процентов застрахован… Никто не знает, что было бы, если бы мы…
Мария (задумчиво):
– Да, если бы да кабы… Реальность настоящего и будущего зависит от принятых в своё время нами решений. Жизнь наша состоит из череды выборов и решений, которые определяют наше будущее: сделать то или это, пойти куда-то или не пойти, встретится с кем-то или нет… Своими поступками мы создаём вероятностные версии реальности. И когда мы делаем выбор и принимаем решение, мы определяем реальность будущего – создаём сценарий нашей жизни…
Ольга:
– Тоже мне – открыла Америку!
Мария:
– Где-то я читала, что в параллельных мирах существуют альтернативные реальности сценариев наших жизней…
Софья Семёновна:
– А это ещё что такое?
Мария:
– Есть миры, в которых наша жизнь сложилась по-другому. То есть, в других мирах существуют другие – альтернативные – варианты и сценарии наших жизней, где мы не приняли тех решений, которые мы приняли в этой жизни, а приняли другие решения, от которых мы в этой жизни отказались. Или другие какие-то не зависящие от нас обстоятельства изменили сценарии наших жизней…
Софья Семёновна:
– Мудрёно как… Витиевато и мудрёно!
Мария:
– Где-то есть мир альтернативной реальности, где наша Оля не вышла замуж за Олега, – и жизнь её сложилась там по-другому…
Ольга:
– Ого, куда тебя занесло! Не на пользу Австралия пошла – на мистику потянуло.
Мария:
– Не мистика, а научная гипотеза! У Насти же всё после комы началось?
Софья Семёновна:
– Ну да. После аварии на мотоцикле попала в реанимацию, а потом – кома. А из комы вышла – и начались эти странные фантазии…
Мария:
– Вот в коме ей и открылась альтернативная реальность, существующая в параллельном мире. Где у всех у нас другие сценарии жизней… Точно вам говорю!
Ольга:
– Странные там сценарии жизней – совсем непохожи они на реальность… Кукла вуду, таинственный манускрипт, архангел Гавриил, могучий маг и чародей барон Чёрт и его верный слуга немой Ганс… Немая девочка Аня из детдома с чудесной кровью… Подруга Катька журналистка, чудаковатый псаломщик… У Олега разгромили выставку картин, бабушку похоронили, а я раскопала её могилу – и бабушка обратилась в воскресшую тульпу… А ты у нас, Маня, оказывается, ведьма Изольда. Да и я помаленьку колдую, да ещё и в психушку попала… И на саму её – Настю-то – барон Чёрт порчу навёл. Потом – спасительное для Ани и Насти переливание крови… А в Австралии ждёт её белопарусная бригантина, подаренная ей вечным странником Яном… Не похоже всё это на реальность – самая обыкновенная сказка!
Софья Семёновна:
– Сказка, говоришь?. . А мне кажется, что в словах Марии есть какое-то зерно… Вот она говорит, что у будущего много вариантов.
