Главное – никого не бояться и верить в себя!
     Катька:
     – Товарищ, верь: взойдёт она, // Звезда пленительного счастья,
     Настя:
     – Россия вспрянет ото сна, // И на обломках самовластья
     Катька и Настя (вместе):
     – Напишут наши имена!
     Псаломщик (в задумчивости):
     – Оковы тяжкие падут, // Темницы рухнут – и свобода // Вас примет радостно у входа, // И братья меч вам отдадут. 
     Обнаружив на себе озадаченные взгляды Насти и Катьки, он сильно смущается. 
     – Простите… Как-то непроизвольно всплыл в памяти этот псалом Давида…
     Настя:
     – Чё это он? Странный молодой человек. 
     Катька:
     – Любой человек в чьих-то глазах может показаться странным.  И это, наверно, хорошо.  Было бы странно, если бы все были странно одинаковы…
     Настя:
     – Ну я-то уж точно не одинаковая! Со мной всё время такие странности происходят! Рассказать тебе всё – глазам своим не поверишь! Про куклу вуду, манускрипт, архангела Гавриила, барона Чёрта, воскресшую бабушку… И одного странного странника… Я обязательно тебе расскажу.  Мы же с тобой ещё встретимся?
     Катька:
     – Ну так решили же держаться вместе!
     Настя:
     – Тогда давай телефонами обменяемся – созвонимся и встретимся. 
     Они обмениваются номерами телефонов. 
     Настя:
     – А может, уступить им свой дом?
     Катька:
     – Зачем?
     Настя:
     – Чтоб подавились!
     Катька:
     – Не подавятся. 
     Настя:
     – То-то и оно… А дом нам и самим пока нужен.  Родителей-то надо где-то воспитывать.  Да, Аннушка?
     Аня:
     – Воспитаем как-нибудь… Глаза боятся, а руки делают!
     Настя:
     – Вот! А так бы бросили всё к чёрту и махнули без оглядки в кругосветку!
     Катька:
     – В кругосветку?
     Настя:
     – Ой, ты же ничего не знаешь! (Мечтательно. ) В южном полушарии у берегов Австралии ждёт нас белопарусная бригантина, готовая в любую минуту отправиться за горизонт – в далёкое кругосветное путешествие по 37-й параллели южной широты!
     Катька:
     – Белопарусная бригантина? А где вы её взяли?
     Настя:
     – Да не мы взяли – это Ян! Он клад нашёл – вот и купил.  Или построил – точно не знаю…
     Катька:
     – А кто такой Ян? Жених твой?
     Настя вспыхивает. 
     – Почему сразу жених?! Просто… Через забор помог перелезть…
     Аня:
     – Ага, а сама исстрадалась вся: где он там да как он там – в верховьях Амура?!
      Настя:
     – А ты помолчи давай!. .  Мы с ним один раз только и виделись… И, наверно, уже больше никогда не увидимся… Всё из-за этих вон уродов, блин!. .  Ну ничего.  У меня мама классный адвокат – она расплющит их в суде! А мне сейчас противно даже находиться этом смраде… Пошли, Аня. 
     Катька:
     – И куда же вы сейчас?
     Настя:
     – А к чёрту на рога!
     Катька:
     – К чёрту?!
     Настя:
     – А что? Обыкновенный чёрт… Он сам нас приглашал, когда за книжкой приходил.  «Милости просим, – говорит, – если переночевать негде будет».  За язык же его никто не тянул.  Вот и проверим голубчика на вшивость.  А что? Говорят же: наглость второе счастье! Правда, мы с Аней ему все планы порушили – злой на нас, наверно… Ну, тут он сам виноват… А с этими…
     Настя что-то шепчет Катьке и телеоператору, потом громко обращается к Верхоглядову и компании:
     – Эй, оккупанты! Молите боженьку, чтобы он приготовил вам места́ в царстве небесном! Щас мы устроим вам реальное счастье в загробном мире – сразу же после смерти! Наглядным личным примером покажете народу, как хорошо блаженствовать на небесах! А мы с сестрой передумали взлетать с вами на райское небо – нам и на грешной земле хорошо! Жизнь прекрасна!
     Сбрасывает с себя наряд шахидки – остаётся в джинсах и тельняшке – и начинает размахивать «взрывным устройством». 
     – Эх, дом, мой дом! Так не доставайся же ты никому!
     Швыряет «взрывное устройство» в перепуганную публику. 
     – Получи, фашист, гранату от советского солдата!
     Все, кроме псаломщика, падают на пол и закрывают головы руками, а Настя продолжает:
     – Щас отойдём подальше от дома и нажмём на кнопку!
     Псаломщик на удивление спокойно обращается к Насте:
     – Добрая девушка, пожалуйста, не нажимайте вашу кнопку. 
     Настя (растерянно):
     – Что?. . 
     Псаломщик:
     – Вас же Настя зовут? А девочка – ваша сестрёнка Аня? Не держите на людей зла… Я ничем не могу вам помочь… Но я буду усердно за вас молиться…
     Настя (опешив):
     – А… Ну… На вас лично я… мы зла не держим. . . 
     Псаломщик:
     – И на других не держите – сейчас многие сами не ведают, что творят, прельщённые лукавыми речами… Это к нашему времени обращены слова Христа: «Святоши! Вы запираете от людей Царство Небес: и сами не входите, и тех, кто хочет войти, не впускаете».  Христос и людей предостерегал: «Оставьте их! Они – слепые вожди слепых.  А когда слепой ведёт слепого, то оба упадут в яму».  Но люди не хотят слышать Христа, а слушают лукавых учителей… Стремление казаться – а не быть – благочестивыми многим помутило рассудок.  Вера в бога ещё не есть благочестие.  В бога и бесы веруют, но остаются бесами… Псалом Давида гласит: «Веровать в бога нетрудно.  В него веровали и инквизиторы, и Бирон, и Аракчеев.  Нет, вы в человека уверуйте! Эта вера доступна тем немногим, кто понимает и чувствует Христа». 
     Катька:
     – Боюсь, что вы ошибаетесь, молодой человек.  Это не псалом Давида.  Вы процитировали слова садовника из рассказа Антона Павловича Чехова.  Именно эти слова цензура выбросила из страха перед их гуманистической направленностью.  Ведь гуманизм – главный враг христианства ещё с эпохи Возрождения.  И зарождался он именно как преодоление христианской идеологии самоуничижения и слепого фанатизма.  Вот церковь и считает его глобальной ересью и называет человекопоклонничеством. 
     Псаломщик (дипломатично):
     – Выходит, я снова перепутал источники… Знаете, я очень много читаю…
     Катька (с интересом):
     – Вы тоже любите читать?
     Псаломщик:
     – Да… Но никак не могу привести всё прочитанное в какую-то систему… И часто путаю и забываю, где я вычитал те или иные слова…
     Виновато и застенчиво улыбается. 
     Настя:
     – Будьте счастливы, молодой человек.  И по возможности здесь – на земле!
     Псаломщик:
     – Думаете, это возможно?
     Настя:
     – Я не думаю так – я абсолютно в этом уверена! Уже совсем скоро я могла бы стать, наверное, самым счастливым на земле человеком! (Вздыхает. ) Если бы не нагрянуло духовное возрождение… Пойдём, Анюта. 
     Настя и Аня уходят.  Но вскоре в проёме двери появляется голова Ани. 
     Голова Ани:
     – Вставайте уже, а то на вас смотреть противно.  Взлетание на воздух отменяется! Бомба эта игрушечная!
     Голова Ани исчезает, а в проёме двери в столовую, появляется голова пристава-мужчины. 
     Голова пристава-мужчины (оглядев гостиную):
     – Сами, кажется, ушли… Можно смело выходить. 
     Оба пристава – мужчина и женщина – смело выходят из столовой, а залежавшаяся на полу публика начинает шумно подниматься. 
     Катька (телеоператору):
     – Бежим за ними!
     Телеоператор:
     – Зачем?
     Катька:
     – Интервью возьмём – репортаж сделаем!
     Телеоператор:
     – Да кому это надо?
     Катька:
     – Мне надо!
     Выбегает из гостиной. 
     Телеоператор:
     – Ну, Катька!
     Следует за ней. 
     Верхоглядов, не заметив побег телевидения, косится на брошенную Настей пиротехнику. 
     – Игрушечная… Хм!. .  (Обращается к отцу Кондрату. ) Что-то не нравится мне поведение вашего псаломщика.  Уж очень демонстративно он проявляет запрещённую в России толерантность к инакомыслящим слоям населения. 
     Отец Кондрат:
     – Убогий он – рассудком помешан.  Сам не ведает, что творит.  Приютили вот, а толку, видно, с него не будет… Поступают сведения, что высказывает пацифистские суждения… И даже почитывает экстремистскую литературу: непозволительные высказывания графа Льва Толстого в адрес православной церкви. . .