Церковь на месте. Отлично. А где же телевидение?
Адвокат:
– Ещё не прибыло.
Верхоглядов:
– Непорядок! Была же договорённость с руководством программы «ПРОЖЕКТОР ПРАВОСЛАВИЯ». Значит, не понимают люди, что благосклонность Викентия Верхоглядова дорогого стоит! Ладно, подождём… А пока прошу любить и жаловать моих дорогих гостей из Москвы! Это представители высшего эшелона власти, знатные бояре и дворяне, деятели науки и культуры, финансисты и банкиры, именитые купцы и владетели природных ресурсов – словом, сливки и цвет федерального православия! Все – как и я – профессиональные патриоты и ярые приверженцы церковности и православности!
Тут открывается дверь – и в гостиную, с сумочкой на плече и микрофоном в руке, пятясь задом, входит журналистка Катька, а за нею, с направленной на неё камерой, следует телеоператор.
Катька:
– И сейчас мы своими глазами увидим наглядный пример триумфального шествия православия по необъятным просторам нашей Родины – от заполярной Арктики и холодных северных морей до самых южных до окраин; от западного Калининграда, перешагнув через Урал, по диким степям Забайкалья до самого-самого Дальнего Востока и Владивостока! Включая, разумеется, Курилы, которые мы никому не отдадим, и Аляску, которую скоро заберём себе обратно…
Она поправляет на носу дужку неимоверно огромных очков и внимательно оглядывает присутствующих.
– А кто из вас этот… Как его…
Начинает рыться в своей сумочке… Отец Кондрат обращается к псаломщику:
– Видал, как выразительно цифровое телевидение освещает широту охвата нашей миссионерской деятельности!
Псаломщик с умилением ответствует:
– Проникновенно говорит! Прямо как в псалме Давида: «Ты уедешь к северным оленям, в жаркий Казахстан уеду я!»
Катька вытаскивает из сумочки шпаргалку.
– А, вот! Ви… Викентий… Ве… Верхоглядович… Кто тут?
Верхоглядов поправляет:
– Верхоглядов! Фамилия такая, а не отчество…
Катька:
– Это вы?
Верхоглядов:
– Докатились! Не знать в лицо известного сенатора и лидера общественно-религиозного движения «УДАР ПРАВОСЛАВИЯ». Вы телевизор-то хотя бы изредка смотрите?
Катька:
– Очень изредка. Я не люблю телевидение: там сплошная неправда… Я больше читать люблю. (Поправляет очки. ) Преимущественно классику.
Верхоглядов (настороженно):
– Подождите… А вы, собственно, кто такая?
Катька:
– Я с телевидения – программа «ПРОЖЕКТОР ПРАВОСЛАВИЯ». Журналистка Катька. Можно просто – Катерина. Но все меня зовут Катька… Вот послали на задание: православие поднимать… (Заглядывает в шпаргалку. ) Репортаж называется: «Триумфальное шествие православия по необъятным просторам нашей Родины».
Верхоглядов (с сомнением):
– А вы давно в журналистике?
Катька:
– Сегодня первый день – после института я…
Верхоглядов:
– Так я и подумал. Посылают чёрт знает кого…
Катька:
– Это правда, у меня нет опыта. Но у меня есть огромное желание…
Верхоглядов перебивает:
– Ладно. Будем вас учить азам журналистики.
Катька:
– Буду крайне признательна.
Верхоглядов:
– Значит так. Пока ничего не снимайте – я дам команду, когда снимать… (Подходит к отцу Кондрату. ) Сейчас мы сделаем вот что. Я встану к телевизионщикам задом – я их не вижу, – а вы ко мне и к ним лицом. И будете говорить мне что-нибудь божественное… Потом, как бы заметив появление телевидения, громко сообщите об этом мне. А дальше я уже сам… Понятно?
Отец Кондрат:
– Чего непонятного: я – передом к телевизору, а вы к ему – задом!
Верхоглядов:
– Вот и отлично.
Становится к телеоператору и Катьке задом, а отца Кондрата устанавливает перед собой – лицом к себе и телевидению. Командует:
– Готово! Камера, мотор, начинаем съёмку!
Телеоператор:
– Снимаю! (Начинает снимать. )
Верхоглядов делает блаженное лицо.
– Говорите, батюшка, говорите.
Отец Кондрат:
– А чего говорить-то?
Верхоглядов (нетерпеливо):
– Не знаю… Что-нибудь божественное…
Отец Кондрат:
– Может, псалом?
Верхоглядов (нервозно):
– Давайте псалом – что угодно… Давайте уже!
Отец Кондрат (торжественно):
– Псалом!
Верхоглядов (теряя выдержку):
– Да начинайте уже!
Отец Кондрат:
– Начальнику хора. На Шошанниме.
Верхоглядов:
– Что?
Отец Кондрат:
– Так это… Псалом Давида…
Верхоглядов (в тихой ярости):
– Вы начнёте уже когда-нибудь?!
Отец Кондрат:
– Гм, гм… (Торжественно читает псалом 68. ) «Спаси меня, боже, ибо воды дошли до души моей. Я погряз в глубоком болоте, и не на чем стоять; вошёл во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня. Я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания бога моего. Ненавидящих меня без вины больше, нежели волос на голове моей; враги мои, преследующие меня несправедливо, усилились; чего я не отнимал, то должен отдать…»
Верхоглядов:
– Давайте, батюшка…
Отец Кондрат:
– Да даю же, даю! (Продолжает читать псалом. ) «…Боже! Ты знаешь безумие моё, и грехи мои не сокрыты от тебя…»
Верхоглядов свирепо цедит сквозь зубы:
– Сообщайте мне о прибытии телевидения!
Отец Кондрат:
– Всемогущий господь, сотворивший небо и землю, звёзды и луну, и оба метеорита – тунгусский и челябинский… гм, гм… милостью своею послал нам на сей день телевидение!. . Цветное!. . Цифровое!. .
Верхоглядов:
– Фу-у!. .
Разворачивается к посланному господом телевидению и делает неимоверно удивлённое лицо.
– О! Да никак телевидение к нам пожаловало?! (Идёт на камеру. ) Ну вот… Хотелось всё скромненько, без лишней помпы… Но, как видно, шила в мешке не утаишь!. . Ладно. Не выгонять же вас, раз уж пришли. У нас от народа секретов нет! Давайте вместе насладимся торжественной простотой православного обряда освящения моего дома!. . Предугадываю ваш вопрос: вы хотите знать, что же подвигло меня на столь решительное проявление патриотизма? Правомерный вопрос! У народа есть право голоса и право знать! И мы не вправе отнять у православного электората это право!
Псаломщик (торжественно):
– Псалом Давида!
Верхоглядов бросает взгляд на отца Кондрата.
– Чего он хочет?
Отец Кондрат:
– Псаломщик? Так это… Псалом Давида… видимо…
Псаломщик вдохновенно читает псалом 51:
– «Что хвалишься злодейством, сильный? милость божия всегда со мною. Гибель помышляет язык твой; как изощрённая бритва, он у тебя, коварный! Ты любишь больше зло, нежели добро, больше ложь, нежели говорить правду. Ты любишь всякие гибельные речи, язык коварный. За это бог сокрушит тебя вконец, изринет тебя и исторгнет тебя из жилища твоего и корень твой из земли живых. Увидят праведники и убоятся, посмеются над ним и скажут: вот человек, который не в боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, укреплялся в злодействе своём…»
Во время этой декламации происходит немая сцена: Верхоглядов шепчет на ухо стоявшему рядом адвокату, который, понимающе кивнув, идёт и шепчет на ухо отцу Кондрату, тот, в свою очередь, кивнув, подходит к псаломщику и шепчет ему на ухо. Последний, кивнув и отвесив поклон, умолкает.
Верхоглядов обращается к Катьке:
– Небольшая заминка… Церковь порой бывает непредсказуема, но без неё, к сожалению, никак нельзя – как-никак, главная наша духовная скрепа!. . Так вы спрашиваете, что меня подвигло на столь крайне патриотический поступок? Ну что ж! Вопрос поставлен ребром и требует столь же прямолинейного ответа! Отвечаю. Вот все мы любим говорить о церковности, о православности, о необходимости внедрения в массы религиозности – только ленивый не вспоминал ещё, где крестился Владимир и кого он перекрестил… И это правильно! Пропаганда нужна: без неё не развернуть движение страны назад в прошлое – к преданьям старины глубокой. . . Но как я всегда в таких случаях говорю: «Хочешь изменить мир – начни с себя!» А многие ли из нас задавались вопросом: какую лепту я лично внёс в это великое дело государственной важности? Часто ли мною посещается церковь? Сколько свечей я там поставил и сколько раз перекрестился? Сколько поклонов отбил перед иконой и много ли святых мощей и других фрагментов мёртвых человеческих тел я там поцеловал? Какое, наконец, количество своих домов я удостоил обряда освящения за текущий отчётный период? И желательно с проведением сравнительного анализа с предшествующим отчётным периодом. Тогда будет видно, что у тебя имеется в сухом остатке: поступательный рост курса твоей религиозности или же его неуклонное падение.
