– А я читал.  Ездил к сестре в Казань, так купил на вокзале в ларьке.  Хороший такой триллер.  Прямо Ганнибал Лектер этот Волк.  Он ведь и бабушку того… ну, в смысле, порешил. 
     Захаров лишь хмыкнул.  Если Волк, написавший книгу о Красной Шапочке и Волк, встретившийся ему в коридорах Кощеевой конторы – одно лицо, фантастическим было само предположение, что он мог написать нечто объёмное.  Хотя… внешность бывает обманчива.  Вот прораб Сергей, например – милый, добродушный работник.  То ли лесоруб, то ли землекоп.  Улыбка, ясный взгляд… А на дел – сектант. 
     – Говорят, он вторую книгу пишет, – прозвучал совсем рядом голос Юрия, выдёргивая Андрея из водоворота мыслей. 
     – Кто пишет? – рассеянно спросил он, бросив непонимающий взгляд на попутчиков. 
     – Волк, – объяснил Юрий.  – Серый Волк.  Ты меня вообще слушаешь?
     – Да я всё о тех сектантах думаю, – признался Захаров.  – Раз они останавливают автобусы, значит, к ним уже кто-то присоединялся.  Не будут же они впустую тормозить транспорт, если толку от таких проповедей – ноль. 
     – Ну и? – подал голос молчавший до сего момента Ромашкин. 
     Теперь он, как и Юрий с Андреем, косился то на беседующих аборигенов, то на рекламную вывеску. 
     – Просто мысли.  Надо у Лешего спросить.  А то мало ли, вдруг эти деятели к нашим детишкам заявятся проповеди читать. 
     – Да, нехорошая перспектива. . .  – почесал затылок Александр. 
     Туристы замолчали, глядя, как собеседник лесника срывает с головы картуз и картинно хлопает себя ладонью по плешивой макушке. 
     – Ленин в Разливе, – с улыбкой выдал Юрий.  – Колоритный старикан. 
     Андрей кивнул, продолжая осматривать деда: кирзовые сапоги, штаны-галифе с лампасами, какие носили, должно быть, ещё при царе Горохе.  Объемистое пузо старика, обернутое фуфайкой, было перехвачено потёртым ремнём с начищенной до блеска бляхой.  Сразу же вспомнился рассказ Яги про полицая Федьку и Захаров мысленно пририсовал собеседнику Лешего кобуру с наганом, две пулемётные ленты крест-накрест и, собственно, сам пулемёт Дегтярева, вороненым стволом коего бравый партизан при случае может пугнуть белок. 
     Тем временем бравый старичок, к большому сожалению не имеющий при себе нагана, пулемёта и прочих атрибутов Джона Рэмбо, распрощался с лесником и поспешил в сторону пряничных домиков, поминутно спотыкаясь о кочки и бурча себе под нос невнятные ругательства.  Впрочем, ругательства эти совершенно не вредили ореолу простецкого добродушия. 
     – Это мой старый приятель, – извиняющимся тоном, прокомментировал затянувшийся диалог Леший.  – Живёт неподалёку, километрах в пятнадцати отсюда.  Заходит иногда к Яге.  У них там вроде как любовь…
     Лесник усмехнулся и бодрым шагом направился к маячащему вдалеке кафетерию.  Туристы с трудом нагнали здоровяка, пытаясь подстроится под его спринтерский темп ходьбы и только после этого Андрей спросил:
     – Слушай, Леший, к секте гномов за последнее время кто-нибудь примыкал?
     Бородач остановился как вкопанный и растерянно уставился на туристов. 
     – Ну, я… Это вам Яга про Белоснежку рассказала, да?
     Андрей и Юрий переглянулись.  Александр удивленно хмыкнул. 
     – Да, Яга, – кивнул Захаров, пытаясь понять, о какой Белоснежке идёт речь и что могла ему рассказать обитательница дома на курьих ножках. 
     – Это же давно было, – лесник как-то сразу сник.  – Я предупреждал её, чтобы она не ходила к гномам.  Предупреждал! Но нет же, обязательно надо приключений найти себе на… центр тяжести. 
     – Расскажи про неё подробней, – попросил Юрий. 
     – А что рассказывать-то? Приехала девчонка на отдых с подругами, с прорабом познакомилась…
     – С мелким? – усмехнулся Юрий. 
     – Сам ты мелкий, – Леший расправил могучие плечи, будто речь шла о нём.  – Может он и ростом невелик, а бабы так и липнут, как будто он мёдом намазанный.  Мачо. . .  Девчонка и влюбилась.  Красивая, умная, а влюбилась…
     Леший томно вздохнул, будто мысленно представил себе красавицу-Белоснежку. 
     – …но вы Яге не верьте, она набрешет с три короба, а всё на женскую логику спишет.  Что она вам там ещё нарассказывала?
     Туристы в который раз переглянулись и решивший блефовать дальше, Андрей многозначительно произнёс:
     – Много разного.  Про Белоснежку и не только. . . 
     – Про других, значит. . .  – ещё больше помрачнел Леший и сдвинул брови, отчего стал напоминать товарища Брежнева в часы тягостных раздумий.  – Уходили, бывало, в лес и не возвращались.  Но это когда только лагерь построили.  Тогда прямо из домиков утаскивали.  Прогрызли как-то стену и туристов таскали помаленьку. 
     Спутники лесника с ужасом ловили каждое слово, произнесённое громилой. 
     – А.