Какие-то звуки, отголоски событий, проходившие мимо сознания.  Неясные образы захватили его с головой, не впуская в реальность. 
     В какой-то момент грузовик остановился.  Он отметил это по себя и тут же забыл.  Стоит ли удивляться – во сне он пребывал в Питере, гулял вместе с друзьями.  Маша опять заглянула за полог, что-то спросила (не хочет ли он в туалет).  Дима засопел и отвернулся к стене.  Девушка вздохнула.  Спустя пару секунд хлопнула дверь с ее стороны.  Еще через какое-то время из машины вышел и водитель. 
     Около десяти минут после того был слышен лишь шум проезжающих машин да пение сверчков.  Где-то сзади что-то гулко хлопнуло.  Вроде бы дверь прицепа.  Как будто кто-то открыл и закрыл ее.  Потом слева, за машиной раздались шаги.  Хлопнула дверь со стороны водителя.  И грузовик снова тронулся в путь. 
     Дима спал неспокойно.  Сказался трудный путь по трассе: мышцы ног просто ныли.  Мозг за сегодняшний день был тоже слегка перегружен – слишком много новых впечатлений и эмоций.  Из-за этого парень без конца разговаривал во сне.  На несколько секунд он просыпался, видел закуток вокруг себя, пугался, затем вспоминал, где он, и засыпал снова.  Наконец Дима успокоился.  Жар в ногах прошел, голова перестала болеть, а укусы – чесаться.  Он погрузился в крепкий, спокойный и безмятежный сон. 
     Солнце уже начало садиться, когда он проснулся.  Тотчас вспомнил, где находится и зевнул.  Судя по красноватому свету, пробивавшемуся в закуток из-за полога, сейчас уже вечерело.  Странно, Маша даже его не разбудила. 
     - Маш, - позвал он. 
     Ответа не было. 
     Странно, чего это она не отвечает.  Наверное, звала его несколько раз, а он так крепко спал, что не мог даже проснуться.  Видимо, тогда она и сама прикорнула, прямо на переднем сиденье.  Что ж… он не имел ничего против этого…пока что.  Эх… Дима потянулся.  Не, надо вставать.  Пусть любимая сзади поспит, а он переберется на переднее сиденье и поболтает с водителем. 
     Дима откинул полог и высунулся наружу. 
     - Ну как ты… - спросил он и осекся. 
     Маши в кабине не было.  Ее место пустовало. 
     Только водитель ехал, глядя на дорогу.  Все было так же, как было, когда они залезли сюда.  Гавайская фигурка дергалась в рваном ритме, амулеты раскачивались под потолком кабины.  Все так же… но Маша отсутствовала. 
     Что за хрень? Не может быть.  Дима сначала даже улыбнулся: может быть, это все сон, и он поехал на юг один, без Маши? Да нет, конечно же, не может такого быть.  Или она решила пошутить: взяла и спряталась от него где-нибудь, чтобы он испугался и подумал невесть что. 
     - Извините, - обращаясь к водителю, он вспомнил, что даже не выяснил, как того зовут.  – А вы не знаете, где Маша? А то я вижу, что ее на месте нет. 
     - Сзади она, - сказал толстяк.  Его глаза по-прежнему продолжали глядеть на дорогу. 
     - Как это сзади? Я там один лежал. 
     - В кузове. 
     - Что она там делает?
     Водитель наконец оторвался то созерцания ленты асфальта, тянувшейся вдаль, и посмотрел на него.  От взгляда этих спокойных глаз Диме стало как-то совсем уж не по себе.  Что случилось, подумал он.  Неужели мы прогадали и подсели к какому-то ненормальному? А странно, вроде всегда интуиция на людей срабатывала.  Этот и мне, и Маше нормальным показался.  Наверное, здесь какое-то недоразумение.  Сейчас водитель скажет, что все нормально, что там, в кузове, есть еще одно спальное место, и что Маша спит там.  Или нет? Сердце Димы учащенно забилось, словно кролик, попавший в силки. 
     Нет, авария – еще не самое страшное, что могло произойти с ними …
     - Висит она там, - отчетливо выговаривая каждое слово, промолвил толстяк, – на железном крюке, который продет ей прямо в горло.  – Я понятно сейчас выразился?
     - Что… - Дима замолчал, открыв рот. 
     Я сплю, подумал он.  Этого не может быть, это все сон.  Я сейчас либо продолжаю дремать, и продолжаю видеть какой-то кошмар, связанный с этим водителем, либо я сошел с ума.  Нет этого всего, нет!
     Вместе с тем он понимал, что все происходящее вполне реально.  Дима в каком-то оцепенении перебрался на переднее сиденье.