Девушка не реагировала. 
     - Она живая вообще? – хмыкнув, поинтересовалась Мили. 
     - Хороший вопрос.  Мне кажется, что да, - алхимик разглядел правильные, но совершенно незапоминающиеся черты лица - словно то была восковая маска.  – Она как кукла.  Но пальцы-то двигаются.  И смотри, как проворно. 
     Действительно, тонкие пальцы незнакомки порхали над диковинным инструментом, зажимая отверстия. 
     - У меня от нее мурашки по спине, - призналась Мили.  – Вспомни в лесу, там тоже все двигались.  И как шустро. 
     Алхимик кивнул.  То, что спутница разделяла его опасения – уже само по себе было недобрым знаком.  Вивьен достаточно хорошо знал Мили, чтобы просто отмахнуться от ее ощущений.  Уж что-что, а попусту истерить в создавшейся ситуации девушка бы не стала. 
     - Пусть сидит, не будем ее трогать, - предложила чародейка и повела плечами, словно от озноба.  – Может, вернемся на поверхность? Дурное это место, я чувствую затаившуюся здесь боль и безумие. 
     - Остановиться на самом пороге? – удивился алхимик.  – Мы с тобой прошли слишком много, чтобы теперь просто развернуться.  Неужели тебе самой не интересно узнать, что здесь произошло? Оглянись. 
     В Мили боролись две противоположности.  Одна часть девушки рвалась на свежий воздух, под открытое небо – на свободу, не стесненную осклизлым камнем и гнетущим мраком.  Но другая часть, вдохновленная и окрыленная волшебной мелодией, жаждала остаться, погрузиться в прошлое, смахнуть с него многолетнюю пыль забвения. 
     - Я не знаю, - еле слышно простонала чародейка.  – Я боюсь, - последние слова дались ей с большим трудом.  Признаваться в собственной слабости – это не то, что давалось девушке легче всего.  Почти необоснованная паника растекалась по ее сознанию, вытесняя звуки диковинного инструмента.  И что удивительно – это позволило Мили думать острее.  С нее будто слетел тяжелый покров.  Вмиг открылась вся странность и абсурдность происходящего.  Девушка уже раскрыла было рот, чтобы одернуть Вивьена, предупредить, рассказать о своей догадке, но музыка стихла. 
     Тишина навалилась внезапно.  В который раз за последние дни она становилась предвестницей чего-то страшного и неминуемого.  А в том, что далее последует нечто малоприятное, Мили нисколько не сомневалась.  Девушка вся подобралась, затравленно оглядываясь.  Она видела, как замотал головой Вивьен.  Его будто резко разбудили.  Глаза алхимика скользили по залу, словно впервые его видели.  Лишь легкое потрескивание плавающих в воздухе шаров нарушало напряженную тишину. 
     Девушка на пирамиде замерла и ненадолго превратилась в неподвижное мраморное изваяние.  Больше не порхали ее пальцы, вызывая к жизни чарующие звуки.  Потом ее голова медленно повернулась в сторону путников, и они увидел глаза - абсолютно пустые, ничего не выражающие глаза слепого человека.  Мили почувствовала, как пересохло в горле, а противная дрожь стала еще сильнее.  Этот невидящий взгляд, казалось, пронзал ее насквозь, проникал в самую душу, и не было перед ним ни заслонов, ни тайн.  Вивьен отступил на шаг, невольно стараясь оказаться ближе к чародейке.  Он провел рукавом по лбу - там выступили большие бисерины пота.  И это в промозглом-то стылом воздухе!
     Взгляд странной хозяйки подземных чертогов неотрывно следовал за пришлыми, и от этого становилось жутко.  Мили ощущала себя маленькой букашкой, а не сильным боевым магом, привыкшим оставлять последнее слово за собой.  Она стояла, будто голая, и не было сил прикрыться или спрятаться.  Ее рассматривала и оценивала не одна пара глаз, а тысячи - такие же слепые, но пронзительные.  Впервые за долгое время чародейка захотела, чтобы ее обняли, прижали к себе.  Ей надо было почувствовать сильные уверенные объятия, которые смогли бы вдохнуть в нее каплю смелости.  Но Вивьен словно окаменел.  Его лицо исказилось от боли, рот распахнулся в беззвучном крике.  Алхимик обхватил голову руками, ноги его подкосились.  Мили метнулась, чтобы подхватить спутника, но не успела: воин с глухим горловым стоном рухнул на колени. 
     Вивьен решил, что его голову, по меньшей мере, разрывают изнутри на куски.  Боль пронзала хищными всполохами, перед глазами все поплыло.  А потом, когда сил держаться на ногах больше не было, он услышал слова.  Они вливались в него сами собой.  Алхимик попытался заткнуть уши руками, но это не помогло.  Слова звучали в мозгу.  Были они мелодичны, почти так же, как и музыка, что недавно витала по залу.  Вивьен внутренне покачал головой и развел руками, давая понять, что речь ему незнакома.  Слова стихли, а вместе с ними медленно рассеивалась боль. 
     Мили с облегчением заметила, что Вивьен приходит в себя.  В его глазах вновь появлялось осмысленное выражение.  Чародейка схватила алхимика за грудки, попыталась его поднять.  Тщетно. 
     - Она что-то пытается с тобой сделать! – прошептала она ему на ухо, и голос ее дрожал от напряжения.