Все решала магия и алхимия.  Теперь же у них не было ни того, ни другого.  Лишь старая добрая сталь приятно холодила кожу, дарила какую-никакую уверенность в собственных силах. 
     Путники неспешно двинулись вглубь озерного края, как про себя назвал это место Вивьен.  Уверенности в том, что они добрались именно до Радужных Мостов, не было никакой.  Да и откуда ей взяться? На карте, которая так и осталась у Маркуса, была обозначена лишь часть пути. 
     Они по пояс утопали в высокой душистой траве, которая колыхалась под порывами слабого теплого ветра. 
     Отчего-то Вивьену представилась родная деревня и бескрайние луга вокруг нее.  Он, тогда еще беззаботный мальчишка, бегал босым по мягкой траве, смеясь и радуясь лишь ему видимой красоте.  Но даже эти воспоминания не шли ни в какое сравнение с тем завораживающим великолепием, которым раскинулись перед путниками неизведанные просторы.  Алхимику казалось, что они наполнены каким-то волшебным очарованием, успокаивающей негой.  Воин до мозга костей, он не заметил, как замедляет шаг и любуется открывающимися пейзажами, завороженно рассматривает изгибы озер и вслушивается в журчание ручьев. 
     Мили удивленно косилась на алхимика. 
     “Спятил, что ли?” – думала она, наблюдая, как тот преображается на глазах.  Из замкнутого в себе отшельника он превратился в нечто, которое глупо улыбалось и бессмысленно вертело по сторонам головой.  Увалень деревенский – не больше, не меньше. 
     - Эй, ты еще в своем уме? – настороженно спросила Мили, толкая Вивьена в плечо. 
     Улыбка с лица алхимика немедленно исчезла, взгляд сделался сосредоточенным. 
     - Давай я тебе венок сплету, - не удержалась от колкости Мили, - красивый, из васильков.  Будешь пастушком. 
     Вивьен скользнул по девушке снисходительным взглядом, но промолчал. 
     Время текло мимо них. 
     Несколько раз путники останавливались, чтобы передохнуть и поесть найденных ягод.  По виду те казались очень похожими на обычную лесную землянику, однако сильно отличались вкусом.  Для начала Вивьен, как человек привычный к ядам, съел всего несколько красно-желтых плодов, немного подождал, убедился, что организм принимает предложенное, а в следующий раз подкрепился основательнее.  Его примеру последовала и Мили.  Она ела совсем мало.  Поначалу желудок не принимал вообще ничего, и девушка мучилась рвотой и жестокими спазмами.  Потом стало легче.  Организм понемногу пришел в себя, хотя рана все же давала о себе знать.  Оттого долгие переходы оказались невозможными. 
     Как ни странно, но за весь день никакой живности они так и не встретили.  Не было даже насекомых или самых обыкновенных лягушек, ящериц.  Это казалось совершенно невероятным для подобного места - ни паутины, ни следов, ни лежек.  Не слышалось ни кваканья, ни пения птиц - вообще никаких шумов, за исключением шелеста травы и журчания воды.  Ощущение полного запустения начинало давать о себе знать - оно давило.  И это не могло не настораживать.  Такая же тишина царила и в лесу перед нападением личей, но там хотя бы встречались редкие следы животных, слышался щебет и трели пернатых.  Здесь же, в этом красивейшем месте, которое с самого начала чем-то неуловимо насторожило Вивьена, он все равно позволил себе расслабиться, потерять бдительность.  Алхимик быстро поверил в то, что опасаться появления неупокоенных или их хозяев не стоит.  Но теперь, напуганный странностью озерного края, содрогнулся.  Беспечность в подобном месте - большая глупость. 
     Ближе к вечеру, когда солнце спряталось за далекими деревьями и сумерки опустились на подернутые туманной дымкой озера, взгляд Мили задержался на одной примечательной точке в самом центре открытого ими края. 
     - Смотри, - одернула она Вивьена, - там что-то сверкает. 
     Действительно, в том месте, куда указывала девушка, виднелось странное желтоватое свечение.  Оно дрожало и мерцало в наплывающих облаках тумана.  Велик был соблазн поскорее разгадать природу обнаруженного огонька, но идти в темноте Вивьен не решился.  От него не укрылась, что чародейка держится лишь на силе воли, не решаясь проявить слабость.  Следовало сменить повязку, пока еще оставалось немного света.  Ночь грозила выдаться безлунной, и совсем скоро нельзя будет разглядеть собственной вытянутой руки. 
     Путники постарались запомнить направление, в котором пульсировало свечение, а потом расположились на траве.  Ягоды – вот и все, что удалось добыть съестного.  Хорошему сну это не могло способствовать.  Вивьен уже устал слушать возмущение собственного желудка.  Мили же, как ему казалось, чувствовала себя лучше. 
     - Ложись, - сказал он, - я покараулю.  Не могу отделаться от ощущения напряжения вокруг.  На нас не то смотрят, не то ждут… Ты не чувствуешь?
     Чародейка покачала головой, обеспокоенно заозиралась. 
     - Это призрачные огни? – спросила она. 
     - Нет.  Я даже не уверен, что мне это все не кажется.  Просто… Словно все замерло. 
     - Место, конечно, странное, - протянула девушка, стараясь поудобнее уложить ноющую ногу.  – Разбуди меня на смену, тебе тоже надо поспать. 
     Вивьен кивнул, уже погруженный в тяжелые мысли.  Сон к нему все равно не шел.  И алхимик был даже рад посидеть, подумать, а не ворочаться сбоку набок.  Мысли сталкивались и теснились, будто им не хватало места.  А уж пищи для размышления накопилось предостаточно.  Как много всего произошло за несколько последних дней… События, которые поначалу разворачивались медленно, почти неохотно, вдруг набрали невероятную скорость и попросту смели возомнивших о себе бог весть что путешественников.