И все из-за каких-то озер.  Да, несомненно, красивых, но не больше - ни месторождений золота или драгоценных камней, ни древних хранилищ артефактов и знаний.  Разумеется, все это могло еще скрываться и ожидать часа быть обнаруженными.  А если здесь нет ничего, кроме воды? Что, если все усилия напрасны? Это угнетало Вивьена больше всего - бесцельность и ненужность всех усилий.  Хотя отступаться он не собирался.  Впереди еще был источник таинственного свечения, а он мог поставить все с ног на голову. 
     Алхимик снова и снова перебирал в голове случившееся.  Почему личи не последовали за ними? Что значили их последние слова? Кто сожрал тут всю живность? После последнего вопроса живот снова заурчал. 
     Уже ближе к утру Вивьен растолкал Мили. 
     - Все спокойно? – сонно спросила девушка. 
     - Спокойно, - ответил алхимик.  – Тебе ничего не снилось?
     - Курица жареная, - улыбнулась чародейка. 
     Вивьен хмыкнул и закрыл глаза.  Усталость все же взяла свое.  Вскоре дыхание алхимика сделалось спокойным и глубоким.  В эту ночь сны были ярче, а голоса звучали отчетливее и настойчивее.  Они еще просили, но их интонация еле уловимо изменилась, стала более жесткой.  Поначалу тонкие и мелодичные, больше похожие на переливы виолы, теперь голоса превращались в тревожный набат. 
     Наутро сон развеялся так быстро, что, когда Вивьен поднялся, о ночных голосах остались лишь смутные воспоминания.  Оказалось, что Мили зря не тратила времени.  Она побродила вокруг места ночевки и выкопала несколько съедобных клубней.  Какая-никакая, а еда.  Пригоршня ягод, несколько хороших глотков пахнущей травами воды - вот и весь завтрак. 
     - Ну, как тебе моя стряпня? – поинтересовалась Мили, доедая с ладони последние ягоды. 
     - Очень вкусно.  За последний день я ничего лучше не ел, - без улыбки ответил Вивьен, потом встал и взглянул в ту сторону, где они вчера видели свечение.  – Ну что, идем?
     Мили фыркнула, но поднялась. 
     На этот раз Вивьен не позволял себе расслабиться и вновь удариться в воспоминания.  Он напряженно всматривался в горизонт, воду, траву.  Как и накануне – ни единого признака какого-либо живого существа. 
     - Насекомые-то должны быть, - как-то обронила Мили. 
     - Должны, - согласился Вивьен, - но их нет. 
     Чем дальше они продвигались, тем глубже и шире становились преграждающие путь озера.  Сначала путники пытались обходить водные преграды, но почти сразу отбросили эту затею - уж слишком много сил и времени она требовала.  Более того, они чуть было не сбились пути, пока петляли между высокими камышами и осокой. 
     - Может быть, вплавь попробуем? – ощупывая ноющую ногу, предложила Мили.  Девушка сидела на редком сухом клочке земли и отдыхала.  – Все равно уже по колено мокрые.  Чего нам терять?
     Вивьен не мог не признать, что в словах чародейки был резон.  Единственное, что его сдерживало, так это ранение Мили.  Как ни старались они быть внимательными, но то и дело проваливались: густая трава иногда стояла такой плотной стеной, что не всегда удавалось увидеть воду, скрывающуюся в подобных зарослях. 
     - Думаю, ты права, - наконец согласился Вивьен.  – Сними повязку и смотри - не потеряй ее.  Как достигнем той светящейся точки – наложим снадобье снова. 
     Мили скривилась. 
     - Моя мама обо мне меньше заботилась, - проговорила она таким тоном, словно у нее уже в печенках сидело покровительство алхимика.  Что, к слову сказать, было недалеко от истины. 
     Между тем, Вивьен уже начал раздеваться.  Чародейка пока не спешила следовать его примеру.  Она просто сидела и наблюдала.  Предпочтения в интимных развлечениях нисколько не мешали ей любоваться красивым мужским телом.  А тело Вивьена, на ее вкус, было красивым.  Отказать себе в небольшом эстетическом удовольствии она не могла.  Да и зачем?
     Вивьен обернулся.  Однако Мили даже не подумала отвести глаза, продолжая его рассматривать.  При этом лицо ее было наивно-невинным – ни дать, ни взять трепетный ангел. 
     - Будем сидеть, смотреть? – спросил Вивьен. 
     Девушка с готовностью закивала и хихикнула. 
     - Раздеваюсь, раздеваюсь, - нарочито недовольно сказала она, - нетерпеливый какой. 
     Когда девушка разоблачилась, алхимик свернул ее и свою одежду в один тугой комок и перевязал цепью.  Больше их ничего не сдерживало.  Вивьен первым ступил в воду и был этому несказанно рад.  Близость обнаженного женского тела не могла не подействовать на него, вызвав возбуждение.  Мили старательно делала вид, что ничего не заметила, но скрыть улыбку все равно не могла.  Тем более что она сама нисколько не стеснялась своей наготы.  Больше того, некоторое время стояла по щиколотку в воде и, полуприкрыв глаза, щурилась на солнце.  Что и сказать – чародейка любила свое тело и любила покрасоваться. 
     Плыли небыстро.  Вивьен то и дело посматривал на чародейку, опасаясь, что той внезапно может стать плохо.  Но пока девушка выглядела вполне бодрой, хотя раненую ногу предпочитала не напрягать.