Янмин хотел изорвать их к чертям, чтоб молодой дуралей не своевольничал, но… неожиданно для себя рассмеялся и махнул рукой.  Пусть уж лучше возится с записями, чем подыхает со скуки, не рассказывать же, в самом деле, глупышу, зачем он, Янмин, столько времени потратил на изготовление эликсира.  Он лелеял мысль о бегстве, как лелеют болезненного ребенка.  Он, Янмин, спасется сам и спасет Пан Дина.  Они уедут в другую страну – может быть, в Намвьет.  И у него будет ученик – совсем неплохо…
     Очень талантливый ученик: на изготовление яда новой концентрации ему потребовалось всего десять дней.  За эти десять дней обозленный Янмин изгрыз указательные пальцы на обеих руках до кости.  Назначения все не было.  И, когда на одиннадцатое утро, смеющийся Пан Дин притащил в мастерскую серую, с подпалиной на боку, дворнягу (что я мог поделать – сама за мной увязалась!), Янмин, ни слова не говоря, взял с полки пузырек с ядом, ловко ухватил пса за грязноватую, лохматую морду и выдавил едва различимую, густую капельку в пасть в то самое место сбоку, где слегка размыкались желтые, крепкие зубы.  Несчастная тварь повалилась, даже не взвизгнув.  Спустя несколько минут, Янмин оттянул собачье веко – зрачок быстро двигался под ним, точно рассматривал чудовищные картины.  Яд и вправду был что надо – молодчина Пан Дин! Янмин отправился в соседнюю комнату, схватил первый попавшийся бальзамировочный нож и перерезал псу горло.  Пан Дин закрыл лицо руками и отвернулся.  Да самого вечера они не сказали друг другу ни слова.  И лишь уходя из мастерской, Пан Дин неожиданно спросил:
     - Господин Янмин, я подумал… зачем нужно бальзамирование, когда мы… то есть Вы сможете и без него оживить мертвых солдат? Бальзамировать слишком долго, да и где взять столько специалистов?
     Янмин ухмыльнулся про себя: «Дурак, это наш с тобой шанс на спасение.  Пусть весьма нестойкий, но все-таки шанс.  При тысячах мумифицированных трупах необходим хранитель - на кладбище достаточно сторожа».  В последнее время он научился прятать слова в себе – так степная птица прячет бесценное гнездо.  Пан Дин смотрел сиротливо, выжидающе.  Янмин неожиданно заговорил о другом:
     - Ладно, Пан Дин, это сейчас не главное.  Скажи лучше, чего тебе нужно для твоего яда? В чем ты собираешься его хранить? (Пусть юноша займется делом и отвлечется от глупых мыслей, а то еще натворит беды…)
     Пан Дин закивал обрадовано:
     - Да я сам хотел просить Вас, Янмин… Нужно изготовить закрытые сосуды… - я уже продумал конструкцию.  Изнутри, вероятно, потребуется покрыть их жидким сплавом серебра, или чем-то еще – я сейчас работаю над этим вопросом.  И еще нужно хранилище с возможностью поддерживать всегда одинаковую температуру – довольно объемное по размеру – причем оборудовано оно должно быть к тому времени, когда будет изготовлен первый сосуд, иначе я не ручаюсь за сохранность яда.  – Мальчик выждал минуту и проговорил просительно: - Ну и сырье, конечно… Вытяжку я приготовлю сам – были бы растения в необходимом количестве.  Еще хочу соорудить «Большого плюющего черта» - такая штуковина для добавления необходимого количества яда в солдатские кружки: та, что у меня уже есть, подходит для маленького сосуда, и, боюсь, с ней придется помучиться – лучше уж сразу сделать большую… - закончив свои перечисления, он робко заглянул в глаза Янмину: - Много, да? Не дадут?
     Янмин расхохотался:
     - А гробы с бубенчиками для всей армии ты не хочешь изготовить? Ладно, ладно, шучу…- Он похлопал мальчика по худенькому плечу:
     - Не грусти, Пан Дин… Будет тебе «Плюющийся черт», и все остальное в придачу.  Давай собирайся, уже темно, а тебе плестись на самую окраину…
     И тут осчастливленный паренек выкинул штуку – схватил Янминову руку и поцеловал ее – вот как проняло изобретателя! Янмин мигом вырвал руку и старательно вытер ее о плащ.  Сказал громко, незло:
     - Идиот ты, Пан Дин…
     Парень в одно мгновенье покраснел до самых кончиков ушей. 
     - Извините меня!
     - Да извиняю, извиняю… Слушай, а ты не «голубок», часом? С мужчинами не баловался? – Янмин задержался взглядом на длиннющих, отбрасывающих на щеки лохматую тень, ресницах мальчишки. 
     Изобретатель «Плюющегося черта» помотал головой. 
     - Нет.  Меня все об этом спрашивают – из-за того, что я румяный. 
     Янмин снова засмеялся. 
     - Только из-за того, что румяный, все и спрашивают, а, Пан Дин?
     - Да… - просто ответил мальчик.  И еще из-за того, что усы вот никак не вырастут… А то я бы отрастил усы и бороду – стал бы похож на человека, а не на женщину. 
     - Да вырастут усы, вырастут…- Янмин прекратил смеяться: вспомнил себя нескладным мальчиком посреди темной степи и рядом – красавца Лян Аина.  – А чтоб они поскорее выросли, вот тебе мой совет – не сиди до ночи над своими газами, а сходи хоть раз к девкам – больше будет толку.  – Он снял с крюка плащ. 
     Пан Дин серьезно сказал ему в спину:
     - Это должно быть по любви…
     Янмин потрепал его по теплым волосам – перед тем, как, поеживаясь, завернуться в плащ. 
     Он не видел, как длинная, темная тень отделилась от косяка и неслышно метнулась к мохнатым зарослям. 
     .  .  . 
      Прошел еще месяц.  От Шихуанди по-прежнему не было вестей.  В эти тяжелые дни и ночи Янмин научился презирать себя: ожидание – женское дело, недостойное мужчины, да еще мастера «дела молчания».  Он ожидал – искупления, смерти, нечистой силы – всего сразу.  Неожиданно пришло искупление.  Однажды утром (Янмин вставал теперь поздно, после бессонной ночи любил понежиться в постели) его разбудил отрывистый стук в дверь – прибыл гонец от Шихуанди.  Янмин скрыл ликование.  Он недовольно посмотрел на растрепанные волосы гонца - Шихуанди, однако, слишком много позволяет своим солдатам.  Паренек смущенно пригладил космы и выпалил:
     - Император срочно требует Вас к себе…
     Янмин повернулся и медленно побрел в комнату.  Крикнул служку, потребовал воду для умывания и крепкого чаю.  Гонец, не отходя от двери, смотрел на эту восхитительную медлительность широко открытыми глазами.  Не успел Янмин умыться, как прискакал второй гонец:
     - Император просит поторопиться, дело не терпит отлагательства…
     Янмин фыркнул и поднес к глазам потрепанное полотенце.  Пусть Шихуанди побесится, пусть! Спросил:
     - А почему такая спешка? И что, я, по Вашему мнению, должен явиться на глаза Повелителю неумытым?
     Растрепанный паренек согласно кивнул головой:
     - Император просил – срочно.  Император не любит ждать. 
     И добавил виновато:
     - В столице беспорядки. 
      Янмин отбросил полотенце.  Вот оно как повернулось! Легким, пружинистым шагом он прошелся по комнате.  Обернулся к гонцам: «Ждите на крыльце, я выйду через минуту…»
     Всю дорогу во дворец Янмин жмурился от вдруг нахлынувшего страха – так жмурятся в детстве, оказавшись в темноте, надеясь этой маленькой уютной тьмой прогнать большую тьму вокруг.  Неудобный императорский возок подпрыгивал и трясся – по всему видать, не был предназначен для езды по городу, охваченному мятежом; взяли его, должно быть, впопыхах. 
     - Янмин… - запыхавшийся Шихуанди выглядел так, точно его напугала нечистая сила.  – Янмин, я назначаю тебя хранителем армии, жалую имение возле Кантона и еще… одним словом, обсудим после.  – И вдруг, безо всякого перехода, спросил вкрадчиво:
     - Ты знаешь, что происходит в городе?
     Янмин сейчас ожидал этого вопроса гораздо больше, чем внезапного назначения.  Ответил просто:
     - Да, мой Император.  Мне сказали: в городе беспорядки. 
     Шихуанди нахмурился. 
     - Не беспорядки, а безобразие – мои солдаты чешут языками против меня! Кто-то наплел эти дуракам… неважно.  Нет, впрочем, если уж начал, расскажу по порядку.  Вчера мои люди задержали беглого лучника – такого, знаешь, красавчика не первой свежести… - Шихуанди злобно сплюнул.