Главное, чтоб бабки были прямо сейчас… Как, чья квартира? Моя, конечно! Тебе ее и смотреть не надо, бывал… Да ничего не случилось, все в норме.  Когда заехать за зеленью?. .  О документах и формальностях не беспокойся — ты меня знаешь!
     Затем он выдвинул ящик письменного стола, достал тупорылый газовый револьвер, повертел его в руках, откинул барабан и, нажав на штырек эжектора, выбросил на ладонь куцые гильзы со сплющенными концами вместо пуль.  И набрал еще один номер. 
     — Привет.  Узнал?. .  Ну, молодец… Да уж года три, как не виделись.  Ты все так же в частном сыске?… Заведуешь конторой? Поздравляю… Да какая у меня, к шутам, слава?! В масштабе ближайшей подворотни… Ты извини, есть срочное дело.  Ты с теми мастерами, ну, сам должен помнить, связи не потерял?. .  Замечательно.  Нужно подогнать пищалку под рабочий размер.  Только быстро, самое позднее, к послезавтрашнему утру.  И гвоздей полдюжины… Да нет, ничего серьезного, сам управлюсь.  Просто хочу подстраховаться… Вот и славно.  Кабак за мной. 
     15
     Наташа позвонила в условленный час.  Услышав ее голос, Кравец размяк, но быстро взял себя в руки. 
     — Они назначили встречу на одиннадцать вечера на стадионе, — сообщила Наташа. 
     Кравец помрачнел.  Это плохо.  Для того, чтобы просто отдать долг, совсем не обязательно лезть ночью в городскую глухомань.  Но заранее пугать Наташу он не хотел. 
     — Я бы предпочел какой-нибудь офис и дневное время.  Нельзя созвониться и переиграть?
     — Мне это тоже сперва не понравилось.  Но они куда-то уехали из города, вернутся часам к десяти и сразу на стадион, в сауну.  Они там на самом деле часто отдыхают.  Сказали, мол, подскакивай, рассчитаемся и до свидания.  А с утра им опять куда-то надо.  Говорят, надолго, лучше сегодня.  Я согласилась.  Поскорей бы развязаться. 
     Песня эта могла оказаться правдивой.  А могла быть и чистой брехней, ловушкой, которую ребятки приготовили для запуганной лохини.  Черт!
     — Ладно, — сказал Кравец после паузы.  — Встречаемся без четверти одиннадцать у входа на стадион.  Не опаздывай. 
     16
     Пропитанный дождем снег пригасил фонари, и они тускло теплились сквозь мокрую мешанину, повисшую в воздухе.  Крупные снежинки таяли, едва коснувшись асфальта, и тот черно поблескивал в обманчивом неоновом свете.  Коробки многоэтажных домов угрюмо щурились тусклыми зрачками окон, будто подозрительно вглядывались в ненастную темень.  Улица была пуста.  По ней изредка с шипением проносилась одинокая легковушка, рассекая лужи на манер скоростного катера и разбрасывая по сторонам водяные “усы”.  В городе было зябко и как-то нехорошо. 
     Кравец жался под тройную арку псевдоампирных ворот стадиона, но тяжеловесное сооружение не защищало от сеющейся с небес влаги.  За воротами начиналась широкая аллея, обрамленная по сторонам зарослями припорошенного снегом кустарника.  А дальше, в самом ее конце, мерцали желтые огоньки спортивного комплекса. 
     Передернув плечами, Кравец взглянул на часы.  Без десяти одиннадцать.  Наташа опаздывала.  Впрочем, он специально назначил время с некоторым запасом.  Опаздывать нельзя, но и торопиться не стоит — торопливость лишает человека уважения.  Но перед встречей стоило обговорить возможные варианты событий. 
     Кравец начинал нервничать.  Он то вскидывал руку с часами, то поглаживал себя по карману куртки, где лежала перехваченная резинкой пачка долларов, то вдруг принимался ощупывать то место на поясе, где под курткой притаился газовый револьвер, переделанный для стрельбы боевыми патронами.  Дай бог, уж он-то не понадобится!
     Наташа появилась без трех минут одиннадцать. 
     — Точность — вежливость королей.  — Кравец постучал пальцем по циферблату.  — И королев тоже. 
     Она промолчала. 
     — Ты готова?
     — К чему?
     — Ладно.  Не отходи от меня ни на шаг.  Поменьше слов, никаких лирических отступлений.  Отдаем деньги и уходим.  Тут неподалеку ждет машина. 
     — С тобой еще кто-то?
     — Нет, я просто заплатил рысаку.  (Кравец сперва намеревался воспользоваться помощью кого-нибудь из старых друзей, но потом решил, что это — его сугубо личное дело.  К тому же пришлось бы объяснять разные подробности и трезвомыслящие приятели вряд ли бы отнеслись к его затеям с пониманием. )
     Наташа взяла Кравца за руку.