Но сейчас она терялась, куда идти.  Казалось, что туман становится все плотнее, сжимается непреодолимым кольцом.  И действительно - теперь каждый шаг давался с огромным трудом, стало тяжело дышать.  Девушка обняла себя за плечи и пронзительно закричала.  Звуки потонули в вязкой белесой вате и не вырвались за пределы леса. 
     Никто в деревне и подумать не мог, что совсем рядом от ужаса бешено бьется одно сердечко, а его хозяйка закрывает глаза и медленно погружается в холодное беспамятство.  Все родные давно мирно спали.  Ведь беглянка тайком выбралась из дома и пробралась за околицу.  Она так делала уже не в первый раз.  И всегда все оборачивалось удачно.  Что может быть плохого в том, чтобы тихо посидеть, помечтать?. . 
     Как самое большое в мире сокровище, ее доставили в земли Радужных Мостов.  К тому времени девушка уже пришла в себя, хотя все равно не могла двигаться.  Она плыла над землей в густом тумане, который превратился в облако, а рядом то и дело мелькали неясные маленькие тени.  Они кружились, то пропадая, то вновь появляясь.  Волшебство превращалось в кошмар.  Все страшилки, предупреждения и наставления, самые безумные слухи - всё это одновременно всплыло в сознании девушки, норовя свести с ума.  Паника нахлынула жестоким пронизывающим до костей вихрем.  Он срывал последние теплые воспоминания и уносил их прочь, оставляя взамен лишь липкий страх и отчаяние. 
     Не за что было больше цепляться.  Не стало привычных ориентиров.  Мир превратился в белесое размытое пятно и теперь растекался перед ее взором, чтобы больше никогда не обрести прежнюю четкость. 
     Она долго плыла по какой-то спиральной лестнице, опускаясь все ниже и ниже в бесконечный каменный мешок.  За спиной слышались тяжелые шаркающие шаги и иногда голоса – низкие, рокочущие.  Было очень холодно, тело сотрясала дрожь, но девушка оставалась лишь безучастным сторонним наблюдателем: дух, мечущийся в заточении плоти.  Разум - живой и напуганный, кричал, что было сил, но с губ не срывалось ни малейшего шепота. 
     А потом она увидела их. . .  Огромные, сгорбленные, с длинными руками почти до самого пола, они были облачены в мешковатые подобия платьев - наскоро сшитых из множества самых разных обрезков.  На их приплюснутых лицах застыло выражение тупого отрешения.  За мутными выцветшими глазами не было видно ни личности, ни разума.  Они выступали из темноты – пугающие и отталкивающие. 
     "Глаза не людей, а растений", - думала пленница, моля богов подарить ей, если не спасение, то хотя бы быструю, безболезненную смерть.  А еще – чтобы погасли ненавистные огоньки, которые порхали за спинами мучителей. 
     Но боги остались глухи к отчаянным просьбам.  Может быть, они просто не считали нужным заглядывать в глубокие потаенные схроны, возведенные нелюдями. 
     - Хороший кусок молодой плоти, нежное мясо, прочные кости, - раздался над головой бесцветный шепот.  - Нет, не Пастырем, ты станешь Обращенной, - голос будто спорил сам с собой.  - Да, ты очень хороша. 
     Девушка почувствовала прикосновение жестких длинных пальцев.  Они грубо исследовали ее тело, оценивали, словно скот на ярмарке. 
     - Крепкая плоть, вкусная плоть. . .  Жаль, что нельзя попробовать.  Много воды, много сил.  Да, ты дождешься нового Семени. . . 
     Услышав последние слова, несчастная даже дышать перестала.  В горле встал противный комок, сердце бешено заколотилось, норовя вырваться из тесной груди.  В голове метались обезумевшие мысли.  Надо было бежать, кричать, делать хоть что-нибудь, но не лежать бессловесным куском сжавшейся от страха плоти.  Но девушка смогла лишь заплакать.  Даже не разреветься - всего две тоненькие струйки проложили себе дорогу по бледным щекам и убежали куда-то вниз, теряясь в туманной белизне. 
     - Может быть, немного попробуем? Она и так сильная, - на этот раз голос звучал сбоку. 
     - Сильная, смогла противиться оцепенению, - снова говорили у изголовья.  - Она та, кто сможет ждать долго. . .  очень долго.  Нельзя пробовать.  Больше нет времени, пора приступать. . . 
     Девушка услышала, как рвется ткань ее платья.  А потом что-то острое впилось в кожу сразу в нескольких местах и начало ввинчиваться, проникая все глубже и глубже.  Нестерпимая боль стремительно заполнила собой рушащийся исчезающий мир.