После изготовления жезл покрывается надписями заклятиями, а также реьбой, изображающей атрибутику смерти и посмертия. 
     Из жезла Егора и разложенных в округе артефактов ударили в воздух плотные зеленые лучи.  Над толпой мертвецов они сошлись, пространство же между ними наполнилось мягким зеленоватым свечением.  Получилось что-то вроде призрачного энергетического покрывала, которое тут же начало опускаться на зловонное сборище. 
     - Атас! – заверещал труп по фамилии Ливада, но было поздно.  Волшебная сеть накрыла кладбищенских людоедов, высасывая из них жизненную энергию.  Раздались чудовищные вопли – трупы в полной мере осознавали происходящее.  Они не могли испытывать боль, но им, несомненно, было очень досадно лишиться второго шанса на существование. 
     Спустя всего несколько минут с мертвецами было покончено.  От них остались только груда костей и комков смердящего тлена. 
     На левое плечо Егора села, выпорхнув из ветвей, Олеся. 
     - Круто ты с ними разделался, - пропищала она. 
     - Спасибо.  Стараемся, - усмехнулся Егор. 
     Девочка-кровосос сменила облик – превратилась в тряпичную куклу и упала в ладонь некроманта.  Переступая через дымящиеся останки мертвецов, Егор подобрал оружие упырицы и пошел собирать свои инструменты. 
     
     - Какие деньги?! Ты что, ополоумел, парень?
     Три ухмыляющиеся рожи.  Даже поп ухмыляется.  Впрочем, почему «даже»? Чем он лучше других, тем, что в рясу влез и крест на пузе носит?
     - Ты ж, милок, погост наш осквернил, кости наших предков разбросал, - тряс пальцем перед лицом Егора Евграф Силантьевич.  – А там, между прочим, куренной атаман Кирилл Анатский был похоронен! Тот, от кого наш город пошел!
     - Не станете, значит, платить? – иронично спросил Егор.  – Хотите, может, чтоб я мертвяков ваших обратно воскресил?
     - А можешь? – с лица градоначальника мигом сползло глумливое выражение. 
     - Да запросто, - ухмыльнулся Егор.  – Вот сейчас прямо пойду и воскрешу.  Да заодно и ограду расколдую, чтоб вам жизнь медом не казалась.  И дракона костяного напущу на вас, куркули! – некромант шагнул по направлению к выходу. 
     - Свят, свят, свят, - отец Михаил начал креститься со скоростью мельницы. 
     - А ну стой! – грохнул Евграф.  – Никанор, выводи своих. 
     - Ребята! – задорно произнес Смагин.  В углу комнаты открылась еще одна дверь, из которой вышли шестеро угрюмых бородатых мужиков.  Каждый держал в руке длинный мясницкий нож. 
     - Если ты, рачий сын, хоть близко к нашему кладбищу подойдешь, - Никанор сделал многозначительную паузу, - тебе тогда себя самого воскрешать придется.  Только этого ты, боюсь, провернуть не сможешь.  Усек?
     - Да пошли вы! – Егор плюнул прямо под ноги Смагину, развернулся и вышел, на всякий случай держа наготове заклятие массового оглушения.  Но никто даже не дернулся ему вслед.  Убивать некроманта уманцы не собирались.  Главным для них было, чтобы он поскорее убрался. 
     
     «Да, так еще нигде не было… Оскорбляли – да.  Поколачивали – случалось.  Но чтобы не заплатить, да еще так дело обставить, будто я сам во всем виноват! Зачем, спрашивается, стараюсь? Можно же по-другому, у всякой палки ведь два конца.  Собрать армию из покойников и брать города один за другим.  Да только не мое это.  Душа не лежит». 
     Егор шагал по идущей сквозь кукурузное поле дороге вслед закату, прочь от Уманска. 
     Чувство, которое он испытывал, нельзя было назвать разочарованием.  Так должно было произойти, рано или поздно.  Таковы люди. 
     Нет, не страх и не отвращение лежали в основе подлого поступка уманцев.  Простая человеческая жадность.  Один из семи смертных грехов, которые они сами решительно отвергают. 
     Сзади на дороге раздался шум.  Егор не обернулся. 
     - Трупогон! – он узнал голос Смагина.  – Стой!
     «Не простили, стало быть, плевка.  Сколько их там, интересно? Неужели один только Никанор? Какое безрассудство… Что ж, если у него нет пистолета, судьба его незавидна.  А если есть – моя…». 
     Егор остановился и развернулся.  Смагин действительно был один, но агрессивных намерений не выказывал.  Маг отошел чуть в сторону, чтобы торговец мог подъехать ближе. 
     «Что за тачка у него? Ну да, конечно, черный BMW.  Как с ума все посходили». 
     - Привет, Егор, - Смагин высунулся из машины и подмигнул. 
     - Виделись. 
     - Да ты обиделся, как я погляжу! – хохотнул Смагин.  – Не надо.  С обиженными сам знаешь, что делают. 
     - Слушай, тебе чего? Поглумиться приехал?
     - Нет, зачем? – пожал плечами Смагин.  – Деньги тебе привез.  За работу. 
     - Деньги? У Евграфа ты иначе рассуждал.