Мне кажется, Обращенная… Она управляла всеми магическими нитями внутри дворца.  Она же поддерживала заклинания.  Когда ты ее убил, то рассек самое важное звено.  Силу больше некому направлять, а сама по себе она ни на что не годна.  Нужен тот, кто сможет обуздать ее. 
     - Ты можешь? – тут же спросил Вивьен. 
     - Внизу она была какой-то другой.  Нет, думаю, что нет.  Но ты не расстраивайся, мне хватит и того, чем я владела. 
     - Ну, хорошо, - алхимик осмотрелся по сторонам, присматриваясь к берегам.  - На сегодня хватит уроков по магии, давай займемся твоими ранами. 
     - Отдаюсь в твои руки, целитель, - склонив голову, сказала Мили.  – Что мне делать?
     - Для начала снимай всю одежду. 
     Чародейка удивленно подняла бровь. 
     - Я не могу тебя заставить.  Да и не хочу.  Просто пойми, что одежда помешает промыть раны должным образом. 
     - Помоги, - Мили протянула руку, желая встать. 
     
     * * *
     
     Обнаженная девушка снова сидела на коленях, но теперь уже по пояс в воде.  В неверных отблесках разгоревшегося костра она бы выглядела диковинным мифическим существом, сошедшим с древних гравюр, если бы не волосы… Некогда прекрасные, они превратились в один чудовищный колтун без надежды на прежнюю блистательность. 
     - Режь, - ровным, уверенным голосом сказала Мили. 
     Вивьен, который стоял рядом с ней со стилетом в руке, медлил.  В отличие от девушки, он не раздевался полностью, оставшись в штанах. 
     - Ты уверена?
     - Да. 
     Алхимик сглотнул, осторожно взял девушку за волосы. 
     - Да не тяни же ты! - не выдержала чародейка. 
     Сталь блеснула - и первый спутанный локон отлетел в сторону.  Девушка прикусила губу. 
     Когда все было закончено, Мили, едва сдерживая слезы, взглянула на алхимика. 
     - Ну, как?
     - Знаешь, что я тебе скажу? – начал тот.  – По-моему, ты великолепна в любом виде. 
     На губах чародейки появилась неуверенная, смущенная улыбка, словно девушка первый раз в жизни услышала комплимент. 
     - Ладно уж, давай покончим с этим поскорее.  А то холодно и вообще-то жутко больно, - последние слова звучали уже сквозь стиснутые зубы. 
     Вивьен начал с того, что окатил Мили водой.  Чародейка съежилась, но промолчала.  Потом отмыл ее от кроваво-грязной корки.  Дыхание девушки стало частым и поверхностным, но алхимик знал, что это никакое не возбуждение, а желание скрыть терзающую боль.  И только после этого он приступил к промывке самих ран. 
     Со стороны это могло показаться очень интимным действом: полуголый мужчина ласково гладит обнаженную женщину.  Эдакая прелюдия к чему-то большему.  Но стоны и всхлипы, которые срывались с губ Мили, были наполнены страданием.  Она вздрагивала каждый раз, когда Вивьен касался очередной раны.  Под конец экзекуции девушка дрожала не переставая.  Холод сделал тело еще более чувствительным.  Алхимик чувствовал, как напряжена чародейка – словно тонкая, готовая оборваться струна.  Он искренне дивился ее стойкости и самообладанию.  Избалованная девчонка с нежной кожей безропотно принимала жестокое, но необходимое лечение. 
     Обратно к костру Вивьен нес Мили на руках.  Чародейка так ослабла, что не могла стоять на ногах.  Ее кожа приобрела синеватый оттенок, а зубы отбивали отчетливо слышимую дробь. 
     - Потерпи чуть-чуть, - уговаривал ее алхимик, - скоро станет легче. 
     Он осторожно положил девушку на чистую, непримятую траву и бегом кинулся к дровам.  Быстро наломав веток, бросил их в огонь.  Пламя с жадностью принялось за новую пищу, распространяя вокруг себя живительное тепло. 
     Вивьен вернулся с разложенным на большом лопухе снадобьем и принялся смазывать раны чародейки.  Он, как и раньше, добавил в получившуюся кашицу глину - для придания вязкости.  А также морской табак.  По счастью, тот рос поблизости в огромных количествах.  Вреда от него все равно не будет – решил алхимик, а вот польза великая.  Удивительно, но в неприметном бледно-розовом цветке таилась такая сила, что при должном использовании могла нейтрализовать самые сильные яды и некоторые проклятия.  Прежде всего следовало очистить организм от грязи и чуждых гнетущих сил.  А потом уже помогать ему заживлять раны. 
     Покончив с нанесением снадобья, алхимик отложил в сторону лопух, сам сел рядом с девушкой.  Та лежала с закрытыми глазами.  Лицо ее осунулось, щеки впали.  Но, несмотря на все это, на бескровных губах появилась еле заметная улыбка. 
     - Спасибо, - прошептала она. 
     Но Вивьен молчал.  Он закрыл глаза, распростер над чародейкой руки.