Я дернулась, едва не скинув с себя охранника. 
     -- Пришить, - скомандовал Актер. 
     Энпирам не понадобилась игла.  Стоило поднести развороченную фалангу к обрубку, природа драконов справилась быстрее, чем подготовили инструмент.  Но боль осталась.  Ноющая, дергающая нервы.  Она заменила зрение, обоняние и слух, как вой заменил крик.  Темнота робко подбиралась к сознанию, но ее отпугивали нашатырем.  Раз за разом.  Я сбилась со счета, сколько пальцев отделялись от руки, сколько неудачных попыток предпринимало забвение. 
     -- Глупая девчонка, – пробурчал Актер, вышагивая по комнате с видом исповедника.  – Неужели трудно понять, что молчать бесполезно?
     -- Может, она правда ни черта не знает? – предположил Туша.  Ему наскучило представление и хотелось курить.  – Только время теряем. 
     Актер остановился у окна, развернулся к менту.  Тот умолк. 
     -- Алина, ради чего вы сопротивляетесь?
     Спина затекла.  Запах крови приелся, перестал выделяться из конгломерата дешевого парфюма и пота.  В горле пересохло.  Я провела непослушным языком по зудящему шершавому нёбу.  Неприятные ощущения. 
     -- А ради чего вы ищете драконов?
     -- Власть! – гаркнул Актер мне в ухо.  – Власть – единственная ценность последних веков.  Если есть власть, есть жизнь.  Мы слишком долго существовали, слишком много вытерпели от истинных, чтобы позволить парочке уцелевших лоботрясов и упрямой девчонке испортить нам жизнь!
     Старческая слюна мелкими брызгами окропила мне щеки.  Актер выпрямился, вздернул подбородок, пригладил куцую седую прядь, упавшую на лоб. 
     -- Столько усилий потрачено, - прошептал он.  – Столько лет мы опасались подобраться вплотную к мальчишкам, потому что считали их бессмертными.  Столько обращенных погибло из-за твоих драконов.  Бедные мальчики.  Десятки пластических операций, и все впустую. 
     Вот как появились двойники.  Никакой мистики, только медицина, снабдившая энпиров еще одним оружием. 
     -- Разве поимка драконов даст вам власть? – я безуспешно попыталась сменить позу.  Охранники держали крепко, мне удалось только повернуть голову.  – У них самих власти нет.  Даже если получат бессмертие, что это меняет?
     -- Люди, как скот, - ответил Актер.  - Ими можно и нужно управлять.  Стадо с радостью подчинится пастуху, уничтожившему волчью стаю.  Надо только стать сильнее волка, загнать в ловушку, чтобы хищник спасовал перед твоим взглядом.  Иначе не справиться.  Вы ведь это понимаете, Алина.  Так к кому вы примкнете? К пастухам или к волчьей стае?
     -- Я лучше со стороны посмотрю. 
     Актер цокнул языком. 
     -- Отрубите еще палец. 
     
     День, два, неделю меня доводили до безволия и снова подпитывали.  Десяток детей гнили под столом провонявшей кровью комнаты.  Их не потрудились похоронить.  Энпиры не церемонились с жертвами, забирали тех, кто послабее.  Качество не играет роли, главное – количество.  Я бесилась и молчала, игнорируя вопросы.  Лишь один застрял в голове.  Его не сумели выбить ни пальцедробилками, ни зубами крыс, ни натянутыми до разрыва сухожилий веревками.  Вопрос – зачем мне бежать.  С этой мыслью я подбирала подачки из непоживших еще детей, открывала глаза от едкого пробуждающего запаха нашатырного спирта и терпела боль.  Когда есть цель, все остальное – не важно.  Без разницы как и когда, если знаешь зачем.  Я так решила. 
     
     Из мутного водоворота выдернули пощечины.  Щеки горели, в голове кружила карусель, воспаленные веки отказывались подниматься. 
     -- Господи, спаси, -- пошептала я, сфокусировав зрение на рослой фигуре. 
     -- Вставай, уходим, -- Марк бросил на кровать плащ.  – Быстро!
     Ноги опустились во что-то скользкое.  Я наклонилась, чтобы отыскать кеды, и увидела Вату.  Следователь лежал лицом вниз, раскинув руки.  Из кобуры призывно торчал «Макаров», но Марк не позволил забрать пушку, схватил за руку и волоком потащил вниз по лестнице.  Я едва успевала за семимильными шагами. 
     В гостиной царил пурпур.  Не только пол был залит кровью -- на шторах и диване высыхали брызги, струи густого багрянца стекали с ножек стульев на ковер, где лежали три трупа с простреленными лбами.  Марк стрелял в упор.