Первый же шаг через порог погубил мои кеды.  Ступни по щиколотку увязли в хлюпкой черной жиже.  Она цеплялась за подошву, звучно шлепалась на лохмотья плаща при беге.  По темечку тарабанил град.  От плотного потока воды невозможно было разлепить глаза.  Хлесткий ветер грозился оторвать от земли и запустить в космос. 
     У калитки дожидалась «Шевроле-Нива» - неудачный закос под внедорожник, но, промокнув и уляпавшись в грязи по уши, я готова была забраться и в крытый тарантас.  Еще не успела закрыться дверца, как Джон вдарил по газам, из-под колес звучно вылетело земляное месиво, и машина тронулась. 
     -- Допрыгалась, сучка? – с нескрываемым удовольствием выплюнул Марк мне в лицо.  – Думала, что подстава сработает? Хрен тебе! Не на тех напала. 
     Он ждал запуганной мольбы о прощении, слез, может, даже покаяния.  Я на это больше не способна. 
     -- В какой подворотне сленга набрался?
     -- Не зли меня, -- прошипел Марк. 
     -- А что ты сделаешь? Убьешь? Да ради Бога! Отмучаюсь, наконец. 
     -- Рано еще, -- с сожалением признался он. 
     За окном дождь стал милостивее, замелькали знакомые домишки.  Мы въехали в спящий город.  При виде типовых многоэтажек и тусклых, через один горящих фонарей я успокоилась.  Один пункт выполнен.  Цель на один шаг ближе.  Угрюмый Омск показался ласковым медведем, способным укрыть и защитить от любого посягательства.  Конечно, это было иллюзией. 
     Мы подъехали к замку далеко за полночь.  Дождь сюда не добрался, растаяв по дороге, и ветер бесцельно гонял вдоль тротуаров первые опавшие листья. 
     Из-за соседнего забора визгливо затявкал щенок.  Раньше его здесь не было.  А вот зычный лай неподалеку знаком – это громадный и дурной волкодав сторожит коттедж банкира.  В округе еще несколько собак, но они редко подают голос, обученные без лишнего шума пресекать попытки воров. 
     В некоторых домах горел свет.  Другие – отдыхали, укутавшись ночью, как одеялом.  Только наш замок высился остовом вечной обороны, как недремлющий часовой, всегда готовый к ответному удару. 
     В ладони Джона пискнул пульт, ворота разъехались, пропуская драконов в логово.  Во дворе при свете яркой лампочки над дверью чернели следы шин.  Джон снова круто разворачивался на асфальте. 
     Загонять машину в гараж драконы не стали, оставили у входа. 
     -- Принесешь все книги из тайника, -- потребовал Марк с порога.  – И без фокусов, поняла?
     Я опешила. 
     -- Их же куча!
     -- Ничего, перетаскаешь, не сломаешься. 
     -- А переодеться хоть можно?
     Он окинул меня презрительным взглядом. 
     -- Иди.  Помойся, а то воняешь. 
     На подобные провокации я перестала обращать внимание.  Впустую потраченные нервы, а спокойствие теперь на вес золота. 
     В ванной на зеркале белыми линиями засохшей зубной пасты красовалась надпись: «Я знал, что ты вернешься, детка».  В раковине валялся пустой тюбик.  На подпись «краски» не хватило, и не требовалось.  Только Джон называл меня «деткой».  Когда-то.  Теперь обычные эпитеты – сука, дрянь и иже с ними.  Скользкая, как только что пойманная рыба, надежда мелькнула и вырвалась.  Вряд ли Джон сохранил привязанность ко мне.  Вряд ли согласится вместе пойти против моих врагов. 
     Вода радостно зажурчала, стекая в джакузи.  Лица на потолке загорелись страдающими взглядами.  Мне было не до них.  Наблюдая за поднимающейся кромкой воды, я гадала -- можно ли утопить дракона? Но ставить опыты не собиралась.  Не заслужили «братцы» такой радости. 
     
     После ванной в мрачности мира появились проблески, будто вместе с грязью сошли и удрученность с безысходностью.  Собрав волосы в хвост, чтобы не мешались, я заметила, что челка отросла до кончика носа, превратилась в назойливую помеху.  И в свободном полете не оставишь, и за ухо не заправишь – бесформенное издевательство, а не прическа. 
     За стеной послышались голоса, я вспомнила о проблемах гораздо серьезнее, нежели волосы. 
     -- Марк, я не понял, ты че мной командуешь, а? – возмущался Джон.  – Иди сам книжки таскай. 
     -- Не ори!
     -- Сам не ори.  Мне еще пушки сгрести надо.  Ты все равно нихрена в них не рубишь. 
     -- Так кто идет помогать? – спросила я, выходя из ванной.  Драконы стояли друг против друга и, вытянув шеи, махали руками.  Как гусаки на боях. 
     -- Он, -- рявкнул Джон и по быстрому исчез в проеме коридора.