После представления, устроенного Янмином на кладбище Сеятелей, все как-то быстро успокоились – поверили в безграничные возможности начальника Коллегии, а заодно – и в возможности магии, которой занимались едва ли не всю сознательную жизнь.  Случай в тот же день сделался известен Шихуанди – кто-то один – по-видимому, тот малоприметный, сероволосый тип, представленный как маг, был на деле доносчиком.  Шихуанди вызвал Янмина через час после возвращения домой, и, усадив его в свою жесткую военную колесницу, тут же помчался на кладбище Сеятелей, придирчиво осмотрел свежезасыпанную могилу.  Затем он подошел к Янмину, стоящему в стороне, и крепко обнял его: «Молодец! Ты – моя надежда…» Янмин поклонился – от сердца немного отлегло.  Что ж… пока Император так считает, Янминова жизнь вне опасности, главное – не разочаровать его.  На следующий день Янмин, воодушевленный похвалой, с новыми силами принялся за работу – сейчас надо было как-то продвинуться с бальзамированием: за несколько дней врачи разработали приемлемый, на первый взгляд, метод.  Впрочем, и с бальзамированием поначалу все шло как нельзя более скверно, поскольку все открытия египтян в этой области абсолютно не подходили для влажного климата Поднебесной: трупы начинали гнить, еще находясь в соляном растворе.  Так была испорчена и зарыта в землю уйма материала – десять или одиннадцать трупов.  И если б Лян Амань, умница, не предложил в виде опыта не вымачивать труп, а с помощью специального (им самим изобретенного) крошечного насоса выкачать из мертвых вен немного крови, а затем, сделав надрезы на коже, добавить в оставшуюся кровь гелевый раствор, дело, возможно, не продвинулось бы ни на шаг. 
      Опыт с соляным гелем, как ни странно, удался – обработанный таким образом труп юноши лет двадцати – был установлен в положении стоя (на этом также настоял Лян Амань) в углу мастерской.  Прошло уже двадцать дней, а от мертвого тела даже не было запаха, не появились пока и трупные пятна.  Врачи торжествовали, хотя и понимали, что радость, в любом случае, преждевременна: трупу предстояло вернуть жизнь, и тут все (и врачи, и маги) с надеждой смотрели на Янмина.  Но Янмин как будто не замечал этих ожидающих взглядов.  Янмин и Пан Дин обыкновенно возились с ядами – у мальчишки неожиданно оказались прекрасные аналитические способности и совершенно незаурядный нюх – он мог, едва приблизив к растению свой вздернутый нос, определить не только наличие нужного количества сока, но и примерную густоту будущей вытяжки.  Наконец, Янмин остановился на вытяжке из кактусов пейота: пускай она вызывала галлюцинации, мистические переживания, заторможенность движений и мыслей, однако, для поставленной цели подходила как нельзя лучше – важно было только правильно рассчитать дозу. 
      Едва вскроется (если вскроется) обман, он примет капли (нужно постоянно иметь их при себе), может быть, заставит то же самое сделать Пан Дина – и оба заснут глубоким, почти бездыханным сном, при этом будут выглядеть как мертвые.  В суматохе их, скорее всего, ставят в покое – решат, что отравились (нужно будет оставить записку), а тем временем действие яда кончится, они оживут и попытаются бежать – хоть небольшой, а все-таки шанс на спасение.  Что два свежих трупа тут же захотят сжечь или, к примеру, бросить в реку, Янмин не боялся – он хорошо знал, что в предстоящем кошмаре всем будет не до трупов.  Пан Дин очень привязался к Янмину за эти дни – таскался за ним, как щенок за хозяином, засиживался в мастерской до ночи, поджидал на углу по утрам, чтоб задать один из своих бесконечных вопросов.  Янмина его привязанность сперва злила, потом – веселила, ну а в конце концов, он почувствовал, что сам начинает благоволить к молоденькому услужливому магу.  Конечно, он прекрасно помнил слова своего учителя Лян Аина о том, что рядом с ним не должно быть никого живого – всю жизнь помнил и подчинялся этим жестоким словам – слепо, безрассудно, трусливо.  Что поделать, связавшийся с демонами обречен всю жизнь трусить, хотя окружающим он, как правило, представляется отчаянным храбрецом. 
      Но за мальчишку Янмин не боялся – знал, что паренька раньше погубит неосторожное прикосновение к той девочке на кладбище, чем чья-нибудь привязанность.  Пока, однако, ничто не предвещало беды.  В то время как врачи возились с трупами, а маги упражнялись в красноречии, Янмин со своим молодым другом не теряли времени даром – изготовляли чудодейственное средство, вызывающее радостные виденья.  Конечно, Янмин не открыл мальчишке предназначения этих снадобий – просто сказал, что, возможно, солдат перед смертью придется обездвижить, а еще лучше – вызвать у них счастливый сон – тогда переход из жизни в смерть покажется им коротким и приятным, точно путешествие в летний зной по тенистому саду.  Пан Дин поверил безоговорочно и поддержал идею безболезненной смерти: жестокая картина умерщвления девочки на кладбище все еще стояла перед его глазами.  Мальчик согласен был, не разгибая спины, корпеть над колбами в мастерской, лишь бы смерть нескольких тысяч солдат и офицеров не была столь же ужасной.  Домой возвращались обыкновенно за полночь. 
      В одну из таких ночей Янмин, приближаясь к дому, увидел на своем крыльце маленькую, неподвижную фигуру.  Это было странно: ночь – не самое подходящее время для визитов. 
      Янмин почувствовал неприятный холодок под ребрами.  Разглядывать гостя уже не было времени – он остановился:
     - Вы кто? Вы меня ждете?
     Человек снизу вверх глянул на него маленькими глазками и неожиданно вытянул руку.  На крошечной смуглой ладони посверкивал какой-то предмет. 
     «Нож» - мелькнуло в голове Янмина.  Человек улыбнулся успокаивающе – должно быть, заметил его испуг. 
      - Это священный знак, пожалованный Правителем моему роду… - промурлыкал он мягко.  И пояснил: - Я издалека, из Намвьета…
     Янмин молча кивнул головой и отпер дверь. 
     - Входите!
     - Вы - начальник новой коллегии при Императоре? Я пришел говорить с Вами. . .  – маленький гость пристально шарил близорукими глазами по лицу Янмина, точно мучительно отыскивал какие-то знакомые черты. 
     «Неврастеник… - с отвращением подумал Янмин.  – типичный взгляд неврастеника.  Сейчас будет просить, чтоб я съездил в Намвьет, разрыл его прабабушку и предсказал, через сколько лет он получит следующий ранг… или у них там не ранги, а что-то еще?»
     Но Янмин быстро понял, что ошибся.  Гость пытливо оглядел неубранную комнату. 
     - Какой маленький, бедный дом… Похоже, Шихуанди совсем не ценит своих верных слуг… Мне кажется, человек Ваших способностей мог бы претендовать на большее. 
     Янмин угрюмо посмотрел на него – он уже начал понимать, к чему ведется этот оскорбительный разговор. 
     - Мне здесь хорошо, - сказал он, стараясь казаться спокойным.  Гость рассмеялся. 
      - А что, если я предложу Вам переехать в Намвьет и занять должность Предсказателя в Царском дворце? Все соответствующие титулы и ранги будут Вам тотчас пожалованы, Вы получите каменный дом в трех шагах от Площади Фонтанов… - гость сделал паузу, добавил: - Ну и золото, много золота – об этом поговорим отдельно…
     Янмин почувствовал, что ноги едва держат его.  Он тихо спросил:
     - Вы сумасшедший, да?
     Человек снова улыбнулся – медленно, по-кошачьи:
     - Нет, конечно… А еще, скажу Вам… у нас в Намвьете магия никогда не преследовалась – и гадание на мертвом теле тоже… А уж такой важной персоне, как Вы, будут даны особые привилегии – разрывайте, гадайте – одним словом, делайте, что хотите!
     - Что Вам от меня нужно? – едва слышно спросил Янмин. 
     Человек вдруг сделался серьезным – кошачье выражение сошло с его лица. 
     - Сущая безделица, господин Янмин… Буду говорить с Вами откровенно – нам известно все…
     - Что «все»? – перебил Янмин. 
     - Все, что касается армии – этой несчастной «Железной стаи», которую Император хочет умертвить, а затем оживить… с Вашей помощью. 
     « Чтоб тебя черти сожрали!» - Янмину сделалось смешно: скоро ему будут рассказывать, как именно он хочет вернуть жизнь армии – раньше, чем он сам разработает способ. 
      Похоже, в Намвьете считают его полным идиотом – если предлагают бросить начатое дело и быть уверенным в том, что Шихуанди не отыщет беглеца в чужой стране и не убьет его.  Впрочем, нужда заставит подозревать у других отсутствие ума – уж кому-кому, а Намвьету совсем не хочется, чтоб Китай, причинивший ему столько бед, имел бессмертную армию. 
     Янмин улыбнулся – покровительственно, почти ласково:
     - У Вас неверные сведения… наша Коллегия занимается совсем другими вещами.  Как Вам могло прийти в голову, что кто-то собирается убить армию?
     Человек остался спокоен – видимо, ожидал такого ответа. 
     - Подумайте, господин Янмин, я не тороплю… После того, как Вы закончите работу с армией, Шихуанди непременно казнит Вас, и остальных тоже – это, кажется, ясно? Я предлагаю Вам жизнь, богатство, безопасность и взамен прошу всего – ничего - не предпринимайте никаких шагов для возвращения жизни армии.  Пусть Шихуанди верит, что солдаты оживут в любой момент, пусть другие верят… Я – человек, не чуждый магии, и я знаю много способов обмануть несведущих… - гость смотрел теперь требовательно, глазки его посверкивали, как у шакала, заметившего добычу.  – Ну, например, можно набить мертвые рты землей или песком – и тогда уже ни один маг не оживит их: трупы не смогут откликнуться на зов мага.  Или проткнуть язык мертвеца иглой, обмазанной ртутью – старый, проверенный способ… Вы можете предложить что-то свое… я уверен в Вашем мастерстве.  Мы же хотим быть уверенными лишь в том, что «Железная стая» в скором времени станет окончательно мертва – и за это не пожалеем ничего… Итак, Ваше слово… - гость положил руку на колено Янмина, точно пытался заставить его сидеть.  Янмин резко сбросил его ладонь и встал. 
     - Мое слово? Ну, ладно…Значит, Вы утверждаете, что набивали мертвецам рты песком – и они не оживали? И совали им под язык иглы – с этой же целью?
      Гость недоуменно кивнул – он явно не ожидал такого поворота. 
     «Урод, выскочка» - с омерзением подумал Янмин.  Он засмеялся зло. 
     - Ну так знайте: трупы не оживали у Вас по другой причине… Вы – не профессионал, а полное дерьмо… Будь моя воля, я б отпилил Вашу тупую голову за осквернение мертвых тел.