– Интересно вдруг стало. 


     Капустина сняла очки, засунула дужку в рот и изобразила задумчивость. 


     - Когда-то это была Крестовоздвиженская церковь, - сказала она.  – Построена в первой половине семнадцатого века, причем, если верить легенде, построена на том самом месте, где воздвиг деревянный крест сам Стефан Великопермский… Знаешь, кто это?


     Я не знал, но кивнул – побоялся, что Капуста начнет про него задвигать, а от темы уйдёт. 


     - Так вот.  Стефан Великопермский воздвиг крест не где-нибудь, а на месте старинного языческого капища, на святой для вогулов земле.  Говоря современно, хотел нейтрализовать силу языческих богов силой христианского храма.  Предание гласит, что верховный жрец вогулов, увидев поверженных идолов, проклял эту землю самым страшным проклятием, какое знал.  Тем не менее, церковь благополучно простояла до гражданской войны. 


     - А потом?


     - Когда пришла Советская власть, приход разогнали, тогдашнего настоятеля куда-то сослали (слава богу, что не расстреляли), иконостас вывезли, а в церкви устроили то ли склад, то ли ещё что.  Есть сведения, что какие-то богохульники из числа тогдашней молодежи устраивали в церкви что-то типа шабаша, чтоб, значит, над религией поиздеваться.  Но это так, из области легенд… Потом Гражданская началась.  Церковь превратили в тюрьму, говорят, даже расстрелы в её стенах производили.  Осквернили храм, одним словом.  А в 30-е, когда колхоз организовывали, решили её взорвать, чтобы кирпич для новой конюшни добыть.  Ну и взорвали.  Так мало того, что кирпич совершенно непригоден оказался, так ещё и при взрыве сколько-то человек пострадало, а двое или трое даже погибли.  С тех пор эти руины и стоят.  Такая вот грустная история, Денис. 


     Ни черта не понятно! При чём тут Базуй-то и все эти капища-шабаши и прочая херня? Однако я нутром чуял, что связь есть.  Определенно есть. 


     *


     Совсем я сам не свой стал в последние дни.  Крестик свой дома нашел и на шею надел – я всё-таки крещеный, а крест, он от всего помогает и от привидений всяких тоже.  Видений, слава богу, больше не было, но те, про муху и Базуя, мне покоя не давали.  Базуев так и не появился, и теперь я на сто процентов был уверен, что он в самом деле лежит где-то с проломленной башкой и гниёт. 


     Стал я про привидений собирать всё, что мог.  Особенно интересно мне стало, зачем они вообще живым людям являются.  Все фильмы про призраков заново пересмотрел.  Зато кое-что понял.  Оказывается, причин-то, чтоб по ночам появляться, у привидений полным-полно! Вот, скажем, бывает так, что убьют кого-нибудь ни за что, так дух убитого начинает по ночам убийце являться, пока тот не раскается или с ума не сойдет.  Или, к примеру, если у покойника что-нибудь украсть, ну, допустим, перстень золотой с пальца снять, - бля буду, в ту же ночь покойник к тебе придет и украденное назад потребует.  А случается и так, что человек умер где-то и лежит незакопанный, так его дух может к кому-нибудь из родственников прийти и показать, где его труп.  Вот это меня особо зацепило.  Неспроста базуевский призрак мне на церковь показывал.  Так что прав я был, наверное, когда подумал, что Базуев там лежит и ждет, чтобы его нашли и похоронили по-человечески.  Вот только почему он ко мне пришел, а не к матери, например? Хотя к такой мамаше я бы тоже не пошел: она все равно решит, что у нее «белка». 


     Но даже если и так, что дальше-то делать? По идее, надо к развалинам идти, тело Базуева там отыскать да и закопать как положено.  Вот только один я туда ни за что не пойду, а если сказать кому – пальцем покрутят и подумают, что совсем у меня крышак съехал.  Да и кому скажешь? Клим куда-то пропал, Зона все мозги давно пропил, а Касьян слишком туп для таких вещей.  Вот ведь попадалово…


     - Денис, ты чего весь вечер взад-вперед по дому ходишь? Опять в школе проблемы?


     Только мамки с её расспросами мне не хватало! И так-то настроения никакого нет…


     - Да нет, никаких проблем! – сказал я.  – Пойду гулять. 


     В натуре, на улице лучше, чем в четырех стенах.  Мне хотелось найти кого-нибудь из пацанов, того же Касьяна, хоть он и лох, посидеть где-нибудь, покурить и хотя бы ненадолго забыть про всякую хрень, типа мертвецов с бубями вместо мозгов. 


     Я обулся, накинул куртку и вышел из дома.  Хотел мобилу прихватить, а потом подумал – на кой она мне? – и не стал.  Погода стояла странная: тепло, ветра вообще нет, и всё небо в тучах каких-то зеленоватых, как гной.  И тихо как-то подозрительно.  Никогда у нас в селе по вечерам так тихо не бывает, а тут как будто все уже набухались в жопу и вырубились до утра. 


     Мы с пацанами обычно собирались на автобусной остановке, возле ларька.  Там всегда можно было какого-нибудь лоха на бабки развести.  Поэтому я пошел туда. 


     Из пацанов возле ларька стоял только Зона, уже бухой с наполовину пустой двухлитровой пластиковой бутылью пива, и о чем-то бухтел с продавщицей, Лариской Семеновой.  На потрах её развести, наверное, хотел.  Зря только время тратит: Семенова ведь не Прыщёвская мамаша, кому попало не дает. 


     - О, здорово, Череп! – сказал Зона.  – Куда пошёл?


     - А! Пацанов ищу, – ответил я. 


     - А я что, не пацан что ли? – спросил Зона.  – Пива хочешь?


     - Хочу, - сказал я. 


     - На! - он протянул мне бутылку.  Пиво было противное, натуральный ёрш, но я махом выхлебал почти всё.  Очень уж хотелось мозги прочистить. 


     - Касьяна не видел? А Бобра? А Клима? – спросил я, возвращая Зоне бутылку с парой глотков на донышке. 


     - Не-а, - сказал Зона.  - Клима я уже дня два не видал.  В городе, наверное.  По шалавам своим соскучился. 


     Я сплюнул. 


     - Погоди-ка! – сказал Зона.  – Касьян мне что-то говорил днем, что они хотели к оврагу идти.  Говорили, Змей браги раздобыл.