И нас окатило волной такой смертельной вони, что у меня аж дыхание сперло. 


     - Фу-у, бля-а! – выразил общие ощущения Касьян.  – Ну и вонища, обосраться можно!


      - Кобыла там сдохла, что ли? – откашливаясь, сказал Клим.  – Падалью несет!


     - Кобыла не кобыла, но если мы не уйдем, я сблюю! – сказал я.  И это была чистая правда – от такого запашка у меня и впрямь ужин наружу вовсю просился.  Второй волны я бы точно не перенес. 


     Мы развернулись и пошли в обратном направлении.  Снова прошли узкой тропинкой между останками сараев, потом между гаражей и вышли на пустырь, который когда-то служил школьной спортплощадкой.  Прямо по пустырю, отставив тощий зад, вышагивала Ксюша.  Шла она прямо в нашу сторону, уперев взгляд в землю, не обращая внимания на прошлогоднюю траву, жидкую грязь и кучи мусора. 


     - Куда это она так прёт? – удивился Касьян. 


     - А ты у нее спроси, - посоветовал я. 


     Ксюша подошла к нам вплотную и остановилась.  Я обратил внимание, что сегодня она на удивление молчалива. 


     - Слышь, Ксюша, куда пошла? – спросил Касьян. 


     Ксюша подняла глаза, пристально посмотрела на него и вдруг засмеялась.  Я сто лет не слышал, как она смеется, и потому даже вздрогнул – очень уж тошно мне вдруг стало от этого смеха. 


     - Мухи ждут! – сказала она, улыбаясь.  – Тебя! И тебя! И тебя, и тебя!


     - Пошла ты, дура! – злобно сказал Клим, когда Ксюшин палец с грязным обкусанным ногтем уперся в него.  Ксюша вновь засмеялась, запрокинув голову, отвернулась от нас и пошла прочь.  При этом она не переставала хихикать. 


      В общем, вечер медным тазом накрылся.  Ни пиво пить, ни с девчонками трындеть уже не хотелось.  Херово вдруг стало на душе.  Сам не знаю почему, но так херово, что хоть вешайся. 


     - Пойду я, - сказал я.  – Что-то влом мне сегодня гулять. 


     - Ну и вали, - сказал Клим.  – И Касьяна вместе с Тарасовой с собой забирай.  А мы еще с Олеськой погуляем. 


     - У Тарасовой между прочим имя есть! – заявила Наташка. 


     - Пошли давай! – сказал я и шлепнул ее по жопе.  Шлепок такой смачный вышел, аж зазвенело. 


     - Чё, ваще охренел?! – завопила Наташка.  Обиделась, дура.  Да ей «спасибо» надо мне говорить, потому как кто ж ещё, кроме меня, по жирной заднице её похлопает?!


     *


     Утром я приперся в школу, как всегда, минут за десять до начала уроков, и сразу почувствовал: что-то не то.  Думал-думал, потом дошло – Суслихи нет.  Я сколько учусь, такого не помню, чтоб Суслихи с утра в школе не было.  Обычно её визг с порога слышно, а тут – тишина.  Ну, не тишина, конечно, - пацаны чего-то меж собой перетирают, бабы тоже, малые по коридору носятся – а суслячьего визга не слыхать.  Ну и зашибись. 


      Первым у нас была история.  Историчка, Капустина, – тетка нормальная, особо не напрягает и сидеть разрешает, кому с кем захочется.  Я сел на свое место, у окна, а ко мне подсел Касьян.  Я вообще-то люблю сидеть один (если, конечно, не контрольная там какая-нибудь), но сегодня мне без разницы, с кем сидеть. 


     - Долго вчера ещё гуляли? – спросил я. 


     - Не, я сразу после тебя домой пошел, - сказал Касьян.  – Клим с Олеськой одни остались. 


     Я промолчал.  В этот момент раздался звонок, Капуста вошла в кабинет. 


     - О! – сказала она.  – Опять половины класса нет.  Девятый «а» в своем репертуаре! Кто куда подевался? Эпидемии вроде нет…


     - Спят! – выкрикнул Касьян. 


     - Вова, когда ж ты перестанешь выкрикивать?! – Капуста укоризненно покачала головой.  – Ладно.  Здравствуйте, садитесь. 


     Я оглянулся.  Половина – не половина, но не было многих: Бобер со Змеем наверняка на первый урок просто забили, Базуй так и не объявился, остальные или болели, или просто опаздывали.  Для нашего класса это нормально. 


     Историчка быстро опросила нескольких человек, записала оценки в журнал, и принялась рассказывать новую тему.  Я открыл тетрадь и сделал вид, что записываю. 


     - Курить охота, - шепнул Касьян. 


     - Молчи, падла! – шепнул в ответ я, потому что тотчас почувствовал нестерпимое желание покурить. 


     Касьян несколько минут сидел, не открывая рта, а потом вновь наклонился ко мне. 


     - К нам вчера вечером Базуевская мать приходила, спрашивала, не знаю ли я, где он.  Зарёванная вся.  Говорит, в милицию заявление написала. 


     - Ну и?


     - А ты как думаешь, куда Базуй мог деваться?


     - Уехал куда-нибудь, - сказал я.  – Он же не первый раз из дома сбегает. 


     Честно говоря, судьба Базуя меня мало волновала.