Сон мгновенно поглотил молодого человека. 
     Он внезапно проснулся посреди ночи.  На потолке его комнаты причудливо дрожали тени.  Они казались какими-то нереальными, даже зловещими.  Наверное, это показалось ему спросонья.  Эдварду казалось, что его слух и чутьё обострены, как никогда.  Он даже как-то испугался этого.  Все звуки ночи, проявляющиеся в давящей тишине, не могли быть не восприняты им.  Сначала что-то тихо и неясно скрежетало за окном – возможно, это была ветка куста, колыхавшаяся от поднявшегося ветра.  А может это было какое-то ночное существо.  Вскоре звук стих.  На потолке в зыбком сиянии месяца продолжали колыхаться кривые, уродливые тени.  Видимо, это и в самом деле был ветер.  Но тут обострённое восприятие Брайтона вдруг уловило совсем иные звуки, доносившиеся теперь уже внутри дома.  Это были глухие звуки шагов.  Молодой учёный попытался сосредоточиться и скоро сумел определить, что шаги доносятся из покоев его деда Хьюго на втором этаже усадьбы.  Казалось бы, тут нет ничего странного.  Мало ли зачем понадобилось старому Хьюго Арчеру подняться посреди ночи? Всё бы ничего, если бы не сам характер шагов наверху.  Они были размеренными и неторопливыми, как если бы человек бродил по помещению без особой цели.  Эдвард напряжённо вслушивался.  На несколько мгновений шаги смолкли, а затем раздались снова – медленные и размеренные: топ-топ-топ.  И снова пауза и тишина.  И опять: топ-топ-топ.  Может, дедушка Хьюго плохо себя чувствует, и ему нужна помощь? Но Брайтону почему-то казалось, что с его дедом всё в порядке.  Пожилой Хьюго Арчер ещё мог дать фору не только зрелым мужчинам, но и юношам.  Нет, тут было что-то другое, что-то, отдающее таинственностью…
     Через несколько минут шаги стали слышны уже на лестнице, ведущей со второго этажа вниз.  Они были всё такими же неторопливыми.  Эдвард, укрывшийся одеялом, вдруг ощутил, насколько холодны его пальцы на руках.  Он лежал неподвижно и слушал.  Слушал приближающиеся шаги.  Большая тень медленно наползла на вытянутый на полу прямоугольник окна, нарисованный луной.  Эдвард, затаив дыхание и исполненный какой-то смутной тревоги, смежил веки.  И тогда тьма застлала всё кругом.  Теперь он ощущал на себе пронизывающий, сверлящий взгляд, от которого немело всё тело.  Но это ощущение быстро пропало, и шаги стали удаляться, пока не затихли где-то в глубине дома.  Когда настала тишина, в голове Брайтона всё перемешалось.  Его вдруг заколотило, как в ознобе.  Откуда-то сильно сквозило.  Мёртвое безмолвие воцарилось во всей усадьбе, и не было толка прислушиваться к чему-либо.  Везде – тишина.  И тьма, а в ней – разбавленный лунный свет. 
     Наступило утро, и всё, что произошло этой ночью, показалось Эдварду Брайтону не более, чем странным сном.  Правда, какой-то едва уловимый неприятный осадок всё же остался в душе.  Однако солнечные лучи разогнали мрачные мысли и тени, мгла сходила с полей, просыпались птицы и живность. 
     Когда Брайтон повстречал своего деда Хьюго, он казался свежим, бодрым и вполне отдохнувшим. 
     - Думаю, тебе любопытно будет взглянуть на болота неподалёку от этих мест, - произнёс Арчер за завтраком.  – Помнишь, старинные предания и поверья, связанные с Трясиной Дьявола? Твоя матушка строго-настрого запрещала мне отправляться с тобой к лесным топям…
     О, да.  Брайтон помнил эти жуткие рассказы из уст дедушки Хьюго, который, в свою очередь, перенял их от суеверных жителей старинного городка Карстона, что расположен за лесом, чередой болот и холмами, притягивающими молнии во время гроз.  Существовала какая-то древняя легенда, что на местных болотах обитает какое-то неведомое, постоянно голодное, чудище.  Оно каким-то образом, возможно, при участии какой-то злой, неведомой силы, заманивало людей в окрестности болот или в сами топи и сжирало их.  Потом оно погружалось на самое дно болота, чтобы однажды снова вылезти на поверхность и сожрать новую жертву.  Некоторые люди объединились в некую группу, которая стала приносить к болотам всевозможные драгоценности – золото, украшения.  Потом люди уходили, а когда возвращались, то всё, что они приносили, таинственным образом исчезало.  Люди заметили, что земли их стали невероятно плодородными, все их дела спорились, а городок процветал.  Но чудовищу из глубин требовались жертвы… И людям ничего не оставалось, кроме как доставлять эти жертвы.  Это было довольно редко, местами, однако скоро кражи распространились на весь городок, ввергнутый в пучину страха и болезненной боязливости тьмы.  Как только солнце садилось, люди шли к болотам, жгли костры.  Это было чудовищно, жутко и неописуемо.  Началось с тайных сборищ, а закончилось откровенно гнусными обрядами, превосходившими по своей низменности и кощунственности самые зловещие обряды язычества.  Спустя много лет, продолжали пропадать люди.  Полиция Карстона знала о каких-то тёмных делах, но на всё закрывала глаза, а кто начинал усиленно «копать» по данному делу – будь то журналист или честный полицейский – те вдруг непостижимым образом исчезали… Скрюченные годами старушки рассказывали эти легенды своим любознательным внукам, представляя их в форме страшных сказок на ночь. 
     - Я не прочь пройтись с тобой до болот, дедушка Хьюго, - ответил Эдвард.  – А когда ты уедешь в Карстон, я продолжу писать работу по геологии на свежем воздухе. 
     - Ну вот и отлично, - произнёс Арчер.  – Немного передохнём, а потом отправимся к Трясине Дьявола. 
     Облака иногда закрывали яркое солнце, высоко стоящее в небе.  В одиннадцать часов Брайтон и Арчер покинули территорию старой усадьбы.  Чтобы добраться до болот, нужно было отправиться к лесу, обогнуть его с одной стороны, а затем зайти вглубь.  В этом месте лес начинал постепенно редеть, а дальше почва становилась мягкой и мшистой.  Если ещё пройти немного вперёд, то взгляду открывалась весьма унылая картина.