Распахнув глаза пошире, я увидел девушку, которая меняла бинты на моих ранах. 
     - Элли.  А ты? – представилась она. 
     - Я… - на полуслове меня оборвали давшие о себе знать раны.  Зажмурившись от боли, я вернулся в исходное положение и попытался забыться. 
     «Ладно, понимаю, не самый удачный момент.  Джон мне рассказал о твоей зависимости.  Знаешь, там, откуда я родом, тоже были наркотики, но их принимали только глупые или отчаявшиеся люди.  Я не думаю, что ты глуп, так что же заставило тебя впасть в отчаяние?» - она помолчала немного, поглядев в окно, и внезапно сказала – «Не знать, чем всё закончится, - ужаснейшая из всех возможных участей.  Так часто говорит один мой знакомый.  Сейчас она постигла и меня: я обработаю твои раны и уйду, потому что так надо.  Я надеюсь, ты откроешь завесу тайны хоть кому-то.  Я надеюсь, что в твоей жизни будет хоть кто-то, кому ты сможешь её открыть.  Всем нужен этот кто-то» - договорила Элли и медленно засобиралась.  Она убрала пустые пачки от бинтов, закрутила все баночки с мазями и лечебными жидкостями, которые использовала на мне, всё сложила в саквояж и направилась к выходу.  Перед тем как закрыть дверь, она бросила на меня обречённый взгляд, полный вопросов, на которые я, увы, не в состоянии был ответить, стукнула по отросточку светильника и ушла. 
     ***
     Немного пошатываясь, я подошёл к столу, на котором лежал план банковского здания.  Джон, Альпинист, Агностик, Атеист и Эскапист с томными минами глядели из-под нависшей над ними лампы на этот клочок бумаги. 
     - А с этим что не так? – спросил самый длинный из них.  Атеист был первым близнецом и всю жизнь этим тыкал в своего брата Агностика, которому было до лампочки, кто был выше.  Атеист всегда пытался доказать, что он лучше, умнее, сильнее и быстрее, чем его братец, поэтому их споры с самого раннего детства приобретали невероятные характеры.  Джон говорил, что как только они попали в их самое первое учебное заведение, ещё будучи сопляками, они в первый же день поспорили на то, кто из них больше наворует.  Атеиста поймали с огромным количеством добычи, а Агностик ещё два месяца мог сам платить за себя в различных заведениях, которые были не по карману им обоим в былые времена.  Однако, Агностик никогда не злорадствовал над братом, а лишь хотел показать, что не все споры уместны, и что работа совместная окупается лучше, поэтому всегда делился со своим гиперактивным братцем.  Вот и сейчас Атеист с Агностиком идут на дело из-за спора…
     - Он идёт с вами.  Больше не стоит о нём расспрашивать.  Его будете звать Жнецом – отрезал Джон – Он будет нести деньги, так как доверяю я только ему.  Ты – он указал на Альпиниста – Ты будешь его прикрывать. 
     Альпинист был единственным из всей команды, чьи цели были благими, и вляпался он не сам.  Его дочь переломала несколько костей, карабкаясь на одну из возвышенностей Балрека.  Она сорвалась из-за того, что парень, который лез перед ней, побоялся, что из-за неё его сдует с горы и он умрёт.  Он был её страховкой.  Когда он перерезал трос, она скатилась до самого низа.  Ни одна дионея ещё не разгоняла той скорости, с которой она катилась вниз.  Сейчас ей нужна операция, а тот парень исчез.  Альпинист был самым молодым из всей команды, самым низким, самым робким, он просто хотел всё сделать как было.  Его-то жизнь устраивала…
     - Что до тебя… - обратился Джон к последнему из отряда – Что ж, просто постарайся не пристрелить никого из команды раньше, чем они будут на сто процентов пойманы.  Я не хочу, чтобы было как в прошлый раз. 
     Эскапист кивнул.  Среди всей четвёрки он был самым мрачным.  Даже стоя на прямом свете его лицо будто было сокрыто тенями, падавшими откуда-то ещё.  Никто из команды не знал ни его целей, ни причин.  Даже имени его никто не знал.  Несмотря на всю свою скрытность, Эскапист успел заработать себе славу по всему среднему кольцу Балрека.  Он всегда знал свою цену и не опускался до ларьков и магазинов, но и зазнаваться он не думал, грабя лишь банки с защитой не более, чем в пять человек. 
     Даже сейчас, стоя под яркой ламой, чья конструкция состояла из крайне занятного цветка, который раскрывал лепестки и испускал благоухания, привлекавшие светлячков, Эскаписта не было видно до конца: лишь его плащ, брюки и ботинки.  Даже в помещении он носил шляпу с полями достаточно длинными, чтобы скрыть лицо, но и достаточно короткими, чтобы не выглядеть идиотом. 
     Только сейчас я, наконец, заметил лицо Джона, на котором не было ни единой ссадины, не говоря уже об огромной ране, зияющей мясом.  Мои губы уже было собирались двинуться, чтобы спросить о ране, но Джон сделал резкое движение рукой и приставил указательный палец к губам.  «О’к, босс» - пронеслось в моей голове, и я закрыл рот до того момента, как в комнату вломился дёрганный парень. 
     - Дориан? Или Саймон? – спросил Джон куда-то в пустоту. 
     - Саймон.  Дориан не знает.  Не знает пока.  На этот раз он должен узнать.  Этот гадёныш должен узнать, чем я зарабатываю Ему на жизнь.  Если меня пристрелят на этот раз, то знай – это всё из-за него.  Ты рассказал им план? Они согласны? – спросил только что вошедший мужчина. 
     Уитакер кивнул и проводил всех на выход к автоматизированному устройству передвижения.  Здоровая штука, сделанная из местных твёрдых металлов.  Джон говорит, что Элли её называла машиной.  Должно быть, это гораздо удобней называть её машиной, но до чего же странное слово.  Таких устройств было относительно много на тот момент, так как автоматизация города началась вовсю сразу же после возведения стены, что произошло довольно давно.  Теперь же все предпочитают такие… машины вместо дионей.  Аппарат работал от звёздной пыли: широко распространённого топлива, которое добывают из центрального Балрека.  Говорят, у них там целая мёртвая звезда в центре, которая, по легенде, принадлежит жнецу смерти, что спустится однажды с небес, чтобы забрать её душу и изменить все события, которые когда-либо произошли, происходят и произойдут.  По слухам с этой звезды оседает столько пыли, которая способна заставить даже обычного человека жить месяца три без потребностей в воде или еде, что хватило бы на весь континент три раза.  С другой стороны, те же люди и говорят, что этой пылью можно разорвать пространство и время и отправиться куда-то в другие миры. 
     Как только я снова захотел спросить про лицо, Джон каким-то волшебным образом это понял и затолкал меня в машину к другим.  Внутри устройство казалось больше, чем снаружи, и, на моё удивление, никто не теснился.