-- Я обещал Велене. 
      -- Да-а. . .  Все эти форпостовцы такие мстительные. . .  Впрочем, неважно.  - Кронт придвинулся ближе и зашептал.  - Слушай, а как твой нож? Еще спрятан?
      Ральф ощупал сапоги - он спал не разуваясь:
      -- Да, здесь, - также тихо ответил он. 
      -- Хорошо.  Пусть там и будет. 
     
      Ральф, слегка пошатываясь, вышел из палатки.  В лагере было тихо: многие еще отсыпались после вчерашнего.  Парочка наемников суетилась у костра, кто-то пошел за дровами - из леса доносился звук мерных ударов топора. 
      Оглядевшись, Ральф побрел к озеру - туда вело множество узеньких тропинок, которые петляли между кочками, щуплыми деревцами и кустами можжевельника.  Топкий берег был укреплен березовыми бревнами.  Осторожно ступая по гати, Ральф подошел к кромке воды, присел на корточки.  Озеро казалось сонным, оно не сразу отразило склонившегося к нему человека. 
      Ральф плеснул в лицо водой - она была рыжеватой, с частичками ила, но приятно холодной.  Бинты на ладонях намокли, раны зажгло, но Ральф почувствовал себя взбодренным.  "Надо будет перевязать", - подумал он и, кивнув на прощание Снежному, вернулся в лагерь. 
      Проходя мимо коновязи, он потрепал по холке своего вороного, который выглядел очень довольным - в его кормушку щедро насыпали овса. 
      -- Ральф Коэн!
      Вернон, улыбаясь, шел навстречу.  Теперь он гораздо больше походил на благородного господина, чем вчера вечером: чуть влажные волосы были тщательно расчесаны, вместо старого одеяла с плеч свисал черный плащ дорогого сукна, грудь прикрывала искусно сплетенная кольчуга, а пояс сверкал серебром и аметистами.  Ральф с раздражением подумал, что сам он выглядит оборванцем, которому самое место на паперти.  Сюзерен легкой улыбкой приветствовал его и стал задумчиво гладить вороного, не торопясь начать разговор. 
      -- Что вам угодно? - спросил Ральф, склонив голову - ему не хотелось, чтобы Вернон прочел в его глазах ненависть. 
      -- Пока - ничего.  Просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь после вчерашнего вечера. 
      -- Неплохо, благодарю вас. 
      Вернон усмехнулся:
      -- Насколько я знаю, в Империи принято добавлять "мой господин", когда говоришь с сюзереном. 
      Ральф едва не зарычал, как злобный пес, но заставил себя сдержаться и спокойно сказал:
      -- Простите, мой господин, я ни в коем случае не хотел быть невежливым. 
      Вернон положил ему на плечо руку в кольчужной перчатке:
      -- Я всегда презирал традиции, Ральф.  Традиции благородных кланов, - он фыркнул.  - Самая бесполезная и глупая вещь! Можешь называть меня просто "Вернон", и на "ты".  Ладно?
      -- Как скажешь. 
      -- Вчера я был с тобой слишком резок.  Ты уж извини.  Я так хорошо спал, а меня подняли, я в таких случаях всегда раздражительным делаюсь. 
      -- Я тебя понимаю, - чуть улыбнулся Ральф. 
      -- Теперь я рад, что вчера все мирно закончилось - все-таки приятно пообщаться с умным образованным человеком.  А как твои раны?
      -- Раны?
      -- На руках.  Ты так вчера вцепился в этот меч. . .  Впрочем, это хорошо и правильно, настоящий рыцарь не должен бояться боли и крови. 
      -- Я. . .  просто я задумался и не рассчитал. . .  А раны должны скоро зажить. . .  не раны, а царапины даже. . .  я вот шел делать перевязку. . . 
      -- А, ну тогда не стану тебя задерживать. 
      Вернон учтиво поклонился - так, будто он имел дело с равным по званию в столичном дворце, а не с собственным вассалом посреди дремучего леса.  Ральф, абсолютно сбитый с толку внезапной переменой в поведении сюзерена, ответил на поклон и поплелся к палатке. 
      Не успел он отойти и пары шагов от коновязи, как дорогу ему преградил большой черный пес.  Он не рычал, только стоял и внимательно смотрел на Ральфа умными темно-ореховыми глазами.  Тщательно расчесанная шерсть была твердой, как проволока, высокие жилистые лапы выдавали неутомимого бегуна.  "Помесь восточной пастушьей и имперской сторожевой", - подумал Ральф.  Он протянул руку псу.