– Это наиболее интересная часть текста.  Я перевел его еще в прошлом году. 
     Доктор Киллен прочитал содержимое пергамента вслух:
     ­- Я прошу Тьму: дай мне силы, и я буду устами твоими, глазами твоими, а ты будешь разумом и дыханием моим, мыслями и деяниями моими.  Сколько лжи я повидал в этой жизни, сколько правды я скрыл от людей.  Я обманывал людей, заставлял их поверить в то, чего не было, искажал действительность и был доволен этим.  Много событий пронеслось перед глазами моими, много правителей сменилось.  Были среди них и поклоняющиеся Свету, и боготворящие Тьму.  Те, кто избрал путь Света, намеревались уничтожить Тьму.  Безумные! Они не понимали, что, уничтожая Тьму, уничтожали и самих себя, ибо не может Свет существовать без Тьмы, равно как и Тьма без Света.  В истории Тьмы нет зла! Поклоняющиеся Свету совершили в жизни большие злодеяния.  Во имя Света они проливали человеческую кровь, лишали людей свободы.  Свобода – есть сущность Тьмы! Она дарует право мыслить и совершать действия по собственной воле.  Почему же мне верить Свету, обманывающему и убивающему? Почему мне не поклоняться Тьме? Я готов следовать путем Тьмы, стереть все свои воспоминания, привлекать сторонников и жить, не боясь Великой Тьмы!
     ­- Впечатляюще, – признался доктор.  – Откуда полковник Оттонбрайт нашел эти манускрипты?
     ­- Я точно не знаю, но полагаю, добыто это нечистым путем, так как язык оригинала – сензар – тайный язык жрецов Ост-Индии. 
     ­- Мистер Джекобсон, я и не подозревал, что вы посвящены в таинства жрецов. 
     ­- Никаких таинств я не знаю, – усмехнулся Артур.  – Несколько лет назад я встретил одного помешанного ученого в Ост-Индии, он-то и научил меня этому языку. 
     ­- Теперь мне понятны ваши переживания.  Все дело в этих манускриптах.  Вы слишком близко принимаете к сердцу эти записи.  Оставьте все это. 
     ­- Не могу, я обещал полковнику.  Я и так оттягиваю эту работу, как могу, и мне совестливо совсем отказаться. 
     ­- Ну, хотя бы на время, пока к вам не вернется душевный покой. 
     ­- Мой душевный покой зависит полностью от хода следствия по делу об убитых несчастных женщинах.  Я даже подумываю, не встретиться ли мне с этим самым инспектором Рейдом?
     ­- Я бы не советовал.  Эдмунд Рейд из той категории людей, которые с подозрением относятся даже к собственной тени.  Вы же не хотите потратить время отдыха на утомительные встречи? Или вам больше по душе общество надоедливого инспектора, чем новые интересные знакомые на курорте?
     ­- Любезный, вы вводите меня в искушение. 
     ­- Поверьте, я желаю вам только добра. 
     Артуру Джекобсону пришлось уступить доктору, однако мысль о встрече с инспектором Рейдом вскоре вернулась к нему, и он, обдумав все хорошенько, отправился в отделение уголовного розыска. 
     ­- Я хочу поговорить с инспектором Эдмундом Рейдом, – заявил Джекобсон человеку в приемной. 
     ­- По какому делу? – спросил приземистый молодой сержант. 
     ­- У меня есть важные сведения по делу Марты Табрам. 
     Работник отделения удивленно взглянул на заявителя.  В последнее время с таким заявлением в уголовный розыск приходило много доброжелателей.  Однако вид у тех был несолидным, да и психическое состояние некоторых ставилось под сомнение.  Поэтому, увидев прилично одетого человека с благородными чертами лица, сотрудник отделения решил сообщить инспектору о заявителе. 
     Инспектор Рейд принял Джекобсона в своем кабинете.  Артур совсем иначе представлял себе внешность Рейда.  С виду ему было лет сорок.  Он был высокого роста, хорошо сложенным брюнетом, с правильными чертами лица и серыми проницательными глазами.  Одет инспектор был в модный темно-синий костюм, придающий ему строгий и деловитый вид. 
     Рейд предложил посетителю сесть и внимательно посмотрел на Джекобсона.  Наружность Артура вызывала уважение, а его манеры, уверенная речь и приятный голос пробуждали симпатию в собеседнике.  Инспектор понял, что перед ним настоящий джентльмен. 
     Джекобсон представился и тотчас приступил к наиболее волнующей его теме.  Он рассказал все, что поведал своему другу доктору Киллену: о своих сновидениях, о том, как находил подтверждение своим снам в прессе, и главное, что он видел убийцу Марты Табрам. 
     ­- Это невысокого роста мужчина, хорошо сложенный, одетый в черный пиджак и светлые брюки.  На нем была фетровая шляпа, примерно такая, – показал он на свой головной убор.  – Он поджидал свою жертву в подъезде.  Когда она вошла, он пожелал воспользоваться теми услугами, которые предоставляла эта женщина.  Ну, вы, наверное, понимаете, о чем я говорю?
     ­- Да-да, продолжайте. 
     ­- И когда миссис Табрам согласилась, он хотел осуществить половой акт прямо там, на лестничной площадке.  Дама и на это была согласна.  Да вот только ожесточенность этого мужчины не пришлась ей по нраву, и она воспротивилась ему.  И это, полагаю, было самой большой ошибкой.  Он, как человек психически нездоровый, набросился на нее и нанес ей несколько десятков ножевых ранений, в результате чего она и скончалась.  А уж потом он сделал то, за что заплатил миссис Табрам пятишиллинговую монетку. 
     ­- Все это, конечно же, так, мистер Джекобсон.  Да только сведения эти вы могли бы прочесть из газет. 
     ­- Вы мне не верите?
     ­- Нам нужны доказательства, улики и конкретные подозреваемые. 
     ­- Что ж, в таком случае я могу подтвердить свои слова.  К примеру, мне известно, сколько ножевых ударов было сделано преступником, – Джекобсон перечислил их с точностью, но даже эти сведения не могли убедить инспектора о правдивости собеседника. 
     ­- Не хочу показаться грубым, мистер Джекобсон, но это также могло бы стать известным общественности. 
     ­- Вот как? Что же вы хотите услышать от меня?
     ­- Если бы вы знали имя убийцы, или же его координаты, я был бы вам признателен. 
     ­- К сожалению, такими сведениями я не располагаю. 
     ­- А черты лица? Вы можете описать его?
     ­- Увы, лицо его было скрыто воротником пиджака и полями шляпы.  Я заметил только его усы. 
     ­- Не много для выявления убийцы.  Усы и бороду носит добрая половина англичан, да и одежда самая обыденная.