Смит была мужественной и сильной.  Она не стала просить пощады, а принялась отбиваться от нападавших, как могла.  Эмма не раз попадала в пьяные драки в кабаках, и ей было не впервой.  Но численный перевес, да и ожесточенность бандитов не предвещали ей ничего хорошего.  Однако неожиданное появление мужчины в этом нелюдимом переулке решило судьбу ночной стычки.  Бандиты, не распознав того в темноте, подумали, что это полицейский констебль, и пустились наутек. 
     Эмма, обрадованная благоприятному стечению обстоятельств, хотела уйти, как вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече.  Обернулась и изумилась, узнав в мужчине того самого человека из трактира "Фраинг Пен". 
     ­- Не верила, что ты передумаешь.  Ну, раз уж ты решился, тогда пойдем ко мне. 
     ­- Нет, здесь, – приглушенным голосом велел мужчина. 
     ­- Здесь? – оглядевшись по сторонам, изумилась Эмма. 
     В глухом переулке было темно и тихо.  Поблизости не было ни души, и Смит отчего-то стало жутковато.  Однако она не подала виду.  Широко улыбнулась и попросила три шиллинга за услугу.  Эмма изумилась, когда незнакомец протянул ей пятишиллинговую монету.  За такую сумму она готова была выполнить все капризы клиента.  Он отвел публичную женщину в самую глубь тупика и набросился на нее с животным инстинктом. 
     ­- Эй, приятель, не так быстро, – задыхаясь в его объятиях, сказала Эмма. 
     Однако мужчина не слушал ее.  Его грубость возмутила Смит и она начала сопротивляться.  Она попыталась оттолкнуть его от себя, но не осилила.  Начала колотить его в грудь, кричать и звать на помощь.  Поняв, что никто не придет ей на выручку, она стала умолять насильника сжалиться и отпустить ее, но он оказался глух к ее мольбам. . . 
     Очнувшись после непродолжительного забытья, Смит нашла себя на тротуаре в луже крови.  Голова ее трещала от боли, все тело знобило.  Она приподнялась и с опаской осмотрелась по сторонам – незнакомца не было поблизости.  Ей не сразу удалось собраться с силами и встать на ноги.  Эмма понимала, что, оставшись там, обречет себя на медленную, мучительную смерть, поэтому приложила неимоверные усилия, чтобы добраться домой…
     
      * * *
      3 апреля 1888 года
     
      "Жестокое убийство в Лондоне". 
     
      "В Лондонском госпитале окончила свои дни
      жертва уайтчепелского убийцы". 
     
      "Ужасное убийство в Уайтчепеле". 
     
     ­- Что это такое?! Все газеты пишут об одном и том же, – недовольно сказал Артур Джекобсон, обращаясь к своему давнему знакомому доктору Тимоти Роберту Киллену. 
     Каждое утро они встречались в кафетерии, расположенном поблизости от их дома и за завтраком говорили о насущных проблемах Лондона, обсуждали последние события и просто приятно проводили время в обществе друг друга. 
     Артуру Джекобсону было около сорока, но выглядел он моложе своих лет.  Умеренный образ жизни и строгость по отношению к самому себе отразились не только на его внешности, но и на характере.  Он был приятным собеседником, с утонченным вкусом и благородными манерами.  Артур мог умело поддержать разговор и всегда слыл знатоком той темы, в дебаты которой вступал.  Со своим глубокомыслием, политическими взглядами и безупречными манерами он легко нашел место в высшем обществе.  Все отзывались о мистере Артуре Джекобсоне не только с почтением, но и с восхищением.  В нем была словно сосредоточена мудрость древних философов и откровенность современных моралистов.  Вместе с тем он был глубоко религиозным человеком и свято верил в существование Бога, сатаны и в день Страшного суда.  Однако ж он интересовался не только философией и догмами Англиканской церкви, но также мог цитировать современных поэтов, писателей и политических деятелей.  Одним словом, такие люди, как Артур Джекобсон, были редкостью, и потому лондонское общество высоко ценило этого всесторонне просвещенного человека. 
     Джекобсон отложил утреннюю газету "Morning Advertiser" в стопку уже перечитанных газет и пригубил кофе. 
     ­- Что вас так беспокоит, мистер Джекобсон? – поинтересовался Киллен. 
     Роберт Киллен был хирургом, одним из немногих, кто являлся специалистом своего дела.  У него не было таких всесторонних знаний, как у Джекобсона, и, общаясь с ним, Роберт каждый день открывал для себя что-то новое. 
     ­- Меня тревожит то же, что и каждого лондонца – правосудие на улицах города. 
     ­- Убита всего лишь уличная женщина. 
     ­- Не имеет разницы, какое у нее было ремесло.  Убийство – оно остается убийством.  Вы только послушайте, что они пишут.  И Джекобсон развернул "The Times", чтобы зачитать собеседнику статью под заголовком "Следствие":
     "Мистер Винни Э.  Бахтер, следователь из Западного Миддлекса, в субботу в Лондонском госпитале произвел допрос свидетелей по делу убитой Эммы Смит, сорокапятилетней вдовы, проживавшей на Джордж-стрит 18, Спиталфилдс.  Миссис Мэри Расселл, хозяйка меблированных квартир, сообщила, что была знакома с покойной приблизительно два года.  Накануне, в праздничный выходной, Смит покинула дом к семи вечера и вернулась только к 4-5 часам утра в ужасном состоянии.  Ее лицо и голова были в порезах, а одно ухо и вовсе отрезано.  Она сообщила, что была ограблена и изнасилована.  Жаловалась на боли, и соседи отвезли ее в Лондонский госпиталь.  Проезжая мимо Осборн-стрит, она указала место происшествия.  Смит сообщила, что напавших на нее было трое, но она не может описать их.  Мистер Джордж Хеслип, домашний хирург, заявил, что покойная была в нетрезвом состоянии.  У пострадавшей кровоточили голова и ухо, имелись также и другие раны.  Хирург обнаружил, что она страдала от разрыва брюшины, который был перфорирован тупым, прямолинейным предметом.  Удар оказался сильным, да и жертва потеряла много крови.  Пострадавшая неспособна была описать предмет, которым была ранена.  Смерть Эммы Смит наступила в среду утром от перитонита…"
     ­- По-вашему, мистер Киллен, это не повод для беспокойства?
     ­- Она была вульгарной, порочной особой.