Бабушка:
     – Одеться даже не успела… А я же это… Слышь, Изольда?. .  Платье новое себе купила.  Да-а! Шикарное такое!
     Изольда:
     – И молчите? Показывайте!
     Бабушка:
     – Какая любопытная – увидеть ей всё надо.  (Кокетливо) А вот возьму и не покажу!
     Изольда:
     – Да ладно вам, Софья Семеновна! Ну интересно же!
     Настя раздражается:
     – Чего с попом-то делать?!
     Бабушка:
     – Ой, поп же там… Ладно, завтра придёшь духов вызывать и посмотришь.  А теперь ступай, а то у меня дел еще невпроворот… Настя, зови уже своего попа – не вовремя он. 
     Настя выглядывает за дверь. 
     – Товарищ поп! Проходите, пожалуйста! Бабушка вас ждет!
     Потом устремляет пронизывающий взгляд на бабушку и язвительно добавляет:
     – С нетерпением!!!
     
     ———
     
     В комнату с важным видом входит отец Кондрат.  Изольда окидывает его острым взором и зловеще ухмыляется…
     Отец Кондрат (надувшись величаво):
     – Мир и радость да пребудут с вами; и в небесах благоволение!
     Бабушка:
     – И тебе, батюшка, не хворать.  Ты проходи и присаживайся пока… Вон в кресло. 
     Отец Кондрат в нерешительности переминается с ноги на ногу – экстравагантный наряд присутствующей потомственной ведьмы явно не внушает ему доверия.  Бабушка понимает ситуацию и успокаивает его:
     – А мы как раз уже прощаемся с этой когтистой дамочкой.  Сейчас выпроводим её и тобой вплотную займемся… Слышала, Изольда?
     Изольда:
     – Не глухая… Ладно, насильно мил не будешь!
     Бабушка:
     – Ступай с богом.  А ты проходи, отец Кондрат. 
     Изольда, хмыкнув, неспешной манерной походкой направляется к выходу, а Отец Кондрат осторожно двигается ей навстречу – в направлении предложенного ему кресла. 
     Изольда:
     – Гром гремит, земля трясётся, поп на курице несётся…
     Поравнявшись, оба меряют друг друга взглядами, отнюдь не говорящими о взаимной симпатии, и продолжают каждый свой путь.  Изольда продолжает:
     – Попадья бежит пешком, чешет попу гребешком!
     Отец Кондрат в порыве праведного гнева разворачивается. 
     – Тьфу тебе на хвост, бесовское отродье! Плачет по тебе ад кромешный и геенна огненная, богохульница несчастная!
     Изольда, мгновенно развернувшись, с готовностью откликается:
     – Ой-ой-ой, какие мы сердитые! А чего это вы не в духе, батюшка? Никак, попадья-матушка не дала? Ух, она какая! А хотите, я на неё порчу наведу? Чтобы неповадно было от богоугодного мероприятия уклоняться. 
     Бабушка:
     – Уймись, Изольда!
     Но Изольда и не думает униматься:
     – А может вы до неё в извращенной форме домогались? Тогда я лучше на вас порчу наведу. 
     Бабушка:
     – Я вот сейчас встану… И вот этим стулом сама на тебя такую порчу наведу!
     Изольда:
     – Не нравится порча – могу приворот сделать.  А, батюшка? Хотите любовный приворот? Влюбитесь в меня вы по самые свои уши! И от великой любви всю церковную кассу к моим ногам притащите!
     Отец Кондрат весь напыжился и разразился негодованием:
     – Не видать тебе церковной кассы как своих ушей! Деньги веками в храмы стекались, как реки в моря! И обратного ходу им нет, ибо это контрпродуктивно! На том испокон веку стояла, стоит и будет стоять святая православная церковь! И намотай себе это на ус, глупая женщина!
     Изольда:
     – Эх, батюшка, не знаете вы еще силу любовного приворота! Прибежите ко мне, бухнетесь на колени и молвите человеческим голосом: «О, несравненная Изольда, свет моих очей! Возлюбил я тебя пуще ближнего своего! Вся душа моя от страсти воскипела и аж пузырями пошла! Прими от меня эти скромные три КАМАЗА денег мелкими купюрами! Всё, что непосильным трудом скапливал на восстановление Ноева ковчега, – всё к твоим белым ноженькам возлагаю без сожаления! Да еще и полцарства небесного в придачу! А когда стемнеет, приходи ко мне в церкву – я тебе причастие крови и плоти Христовой сорганизую.  Без никаких денег, без ничего! А свечек за твоё здравие поставлю – видимо-невидимо!!!»
     Бабушка усмехается. 
     – Раскатала же ты губку алую, несравненная Изольда! Давай-ка закатывай ее обратно да иди уже до дому до хаты. 
     Изольда:
     – Опять не так?! Да на него не угодишь! Порчу он, видите ли, не желает; приворот ему тоже не нравится – губа не держит.  Глянь, какой поп капризный попался… А дареному коню, между прочим, в зубы не смотрят!
     Замечает, как отец Кондрат что-то бормочет себе под нос. 
     – А с кем это вы, батюшка, так вдохновенно переговариваетесь там? Не иначе как с потусторонним миром общаетесь? Ой, так мы ж з вами коллеги! Я ведь тоже на этом поприще тружусь, не покладая рук! Может нам сесть за стол переговоров и обменяться опытом в конструктивном русле? Интересно узнать о достижениях собратьев по цеху. 
     Отец Кондрат, метнув очами молнию, разразился громом проклятий:
     – Ох, ждет тебя кара небесная, дочь греха и порока! Нестерпимые муки ада и скрежет зубовный в геенне огненной дожидаются тебя!
     Изольда:
     – Смотри, не хочет в конструктивном русле!
     Бабушка:
     – Ладно, Изольда, повыпендривалась и хватит.  Хорошего помаленьку. 
     Изольда:
     – А чё сразу Изольда? Везде Изольда виновата.  Он же первый начал!
     Бабушка:
     – И не стыдно тебе? Ты же начала про курицу там что-то… и попа с попадьёй…
     Изольда:
     – Так это шутка, народная прибаутка! Устное народное творчество! А я всегда с народом! А он?! Закусил сразу удила – конь ретивый! Адом начал угрожать! Вечными муками в геенне огненной запугивать! Сравнили тоже… Давайте референдум проведем и спросим у народа, что люди выберут: на курице маленько прокатиться или вечно в аду гореть? Да подавляющее большинство за курицу проголосует!
     Бабушка лукаво поглядывает на священника. 
     – Хм! А что, батюшка, как тебе такой резон?. .  Настасья? А ты что думаешь по этому вопросу?
     Настя:
     – Ежу понятно, что курица лучше! А в аду – бр-р-р!
     Бабушка:
     – Слышал, отец Кондрат, что народ глаголет?
     Настя:
     – Тут дядя поп однозначно превысил пределы необходимой обороны!
     Изольда вдохновляется:
     – Как пить дать – превысил! Все оборонительные пределы в сто раз превышены.  Вдумайтесь только, против курицы – нестерпимые муки ада! Да еще и скрежет зубовный! А я женщина слабая, натура у меня тонкая, ранимая и на всякие угрозы крайне восприимчивая… Ой! (Хватается за сердце. ) Ой-ой! Так я и знала: от внезапного перепуга гангрена сердца образовалась.  Ой-ой-ой! Угробил изверг здоровье мое драгоценное.  Люди добрые! Миленькие уполномоченные по правам человеков! Гляньте, родненькие, что клятые церковники над людя́ми хорошими вытворяют, как изгаляются над ими! Вусмерть запугали мирное население своим адом да геенной огненной! Весь мир в страхе и ужасе! То там, то сям от перепугов громыхают оглушительные разрывы невинных сердец! Ой-ой-ой! Цветущую розу средь бела дня наградил всеми степенями инвалидности! Проклятый поп, толоконный лоб!
     Бабушка:
     – Настасья? У тебя сульфазин есть?
     Настя удивлённо смотрит на бабушку. 
     – Сульфазин? (Но быстро соображает. ) А! Я же специально приберегла на всякий случай! Еще подумала: может, Изольда когда зайдет…
     Изольда:
     – Э! Какой сульфазин? Лично мне никакой сульфазин не нужен. 
     Бабушка:
     – Будем лечить твою гангрену сердца – из когтей инвалидности тебя высвобождать. 
     Изольда:
     – Вы чё, сдурели?! Сульфазин – это средство карательной медицины! Его изобрели специально для пыток!
     Бабушка:
     – Да ты не переживай – для тебя всё будет бесплатно.  Без никаких денег, без ничего… Тащи, Настя, двойную дозу. 
     Настя:
     – А чё двойную-то? Колоть – так уж сразу четыре дозы!
     Бабушка:
     – А и правда.  Кашу маслом не испортишь. 
     Изольда:
     – Вы чё, офонарели?!
     Бабушка:
     – А мы с отцом Кондратом подержим ее, чтобы не брыкалась. 
     Изольда:
     – Вспомнила! Я же утюг забыла дома выключить! И кран в ванной закрутить! Сейчас соседей всех огнем спалит и водой зальет! Мне срочно домой бежать надо!
     Настя:
     – Бабушка, давай простим ее ради соседей. 
     Изольда (с патетикой):
     – «Пощады мне, прошу! Я требую пощады!»
     Бабушка:
     – Да иди ты уже, Изольда!
     Изольда:
     – Эх, жалко с вами расставаться, но обстоятельства вынуждают.  Зовут меня великие свершения: спасение утопающих и погорельцев!
     Пританцовывая, она направляется к выходу. 
     – У попа была собака, он ее любил – ух! Она съела кусок мяса, он ее убил – эх! В землю закопал и надпись написал…
     Изольда уходит, закрыв за собой дверь. 
     Отец Кондрат усаживается в кресло, утирая рукавом рясы вспотевший лоб. 
     – Фу-у! Ну ведьма! Как есть ведьма! Сущая ведьма!
     Тут дверь приоткрывается, и в проём просовывается голова Изольды. 
     – Ведьмы у Гоголя, батюшка! А я настоящая потомственная русская ведьма в четвертом поколении! Вы слышите меня?!
     Бабушка:
     – О господи! Изольда, ты еще не ушла?
     Изольда заходит в комнату. 
     – А зачем он меня провоцирует?! Я уже собралась уходить, а он… Провокатор! Еще один поп Гапон! Вот все они одним миром мазаны!
     Бабушка:
     – Сил моих больше нету. 
     Изольда:
     – А у меня есть силы? Знали б вы, какого напряжения мне стоит сдерживать бушующую во мне биоэнергетику! И только врожденное чувство гуманизма не позволяет мне шарахнуть энергетическим ударом по его зловредному астральному телу!
     Отец Кондрат в порыве священного негодования вскакивает с кресла. 
     – Да ты!. .  Да я!. .  Да знаешь ли ты, несчастная, силу и могущество господа бога нашего, который из ничего сотворил и небо, и землю, и звезды, и луну, и оба метеорита – тунгусский и челябинский! А ведомо ли тебе, сколько племен и народов истребила сила божия и сколько стран и городов стерла она с лица земли?! Почитай же Библию внимательно, тогда сама узнаешь и про великий потоп, и про гибель Содома и Гоморры, и про десять казней египетских, и про многую и многую иную славу божию! А в курсе ли ты, что довольно одного лишь взгляда ангела господня, чтобы повергнуть наземь и испепелить дотла сотни и тысячи легионов подобных тебе безбожников, еретиков и богохульников, неверных басурман и басурманок?! Знай же и трепещи от страха и ужаса!
     Изольда:
     – Вот! Все слышали?! Свидетелями будете! Угрожает физической расправой! Да еще и с летальным исходом!
     Отец Кондрат (высокопарно):
     – Не я! Сам господь бог и ангелы его занесли над тобой суровый меч возмездия!
     Изольда:
     – А я на всех управу найду: и на вас, попов, и на боженьку вашего, и на ангелов его! Вместе как подельники по этапу пойдёте и вместе зону топтать будете! А то расхвастался тут: истребляли, уничтожали, с лица земли они всех стирали – террористы международные! За все ответите! Я вас выведу на чистую воду! В международный суд пойду! До гаагского трибунала дойду! До нюрнбергского процесса доберусь! Там вам все припомнят: и великий потоп, и ледниковый период, и вымерших мамонтов с динозаврами! А сколько вы нашей сестры – ведьмы – на кострах сожгли?! За то особый ответ держать будете! На урановых рудах и соляных разработках вину свою искупать будете!. .  Совсем уже наглость потеряли: опиум для народа средь бела дня распространяют! И куда только наркоконтроль смотрит! Или уже и там у вас все куплено? О ужас! Моя страна погрязла в коррупции! Ох, душно мне! Дышать уже нечем от ваших кадил! Коня мне, коня! Все царства небесные отдам за коня!
     Бабушка бьет ладонью по столу. 
     – Всё, хватит! Досыта наслушалась я вашей гавкатни… Теперь вы меня слушать будете.  Оба! Значит, вот что мы сейчас сделаем.  Давайте-ка обоймитесь и облобызайтесь друг с дружкой – в знак примирения. 
     Встретив недоумённые взгляды Изольды и отца Кондрата, бабушка продолжает строгим голосом:
     – А чего вы зенки-то свои на меня вытаращили? Я разве что-то неполиткорректное сказала? Леонид Ильич Брежнев вон с иностранцами целоваться не гнушался, а вы, как-никак, соотечественники.  Да промеж вас такое народное единство должно быть… Что и в мыслях представить трудно. . . 
     Тут, протестующе подбоченившись, отец Кондрат с чувством собственного достоинства ей ответствует:
     – Гм, гм! Не пристало особе духовного сана с богохульниками и врагами веры Христовой в сомнительные единства вступать и непотребные лобзания разводить! Не пристало! Гм, гм!
     Бабушка:
     – Перед богом все равны.  Христос дал вам заповедь любить друг друга и врагов своих – вот и любите, чёрт бы вас побрал! Чего ж вам не любится-то всё никак?
     Изольда:
     – Это не ко мне.