Ближе к утру, когда небо начало проясняться, а проклятая влага перестала-таки сыпаться сверху, Вивьен вновь ощутил на себе знакомый леденящий душу взгляд.  На этот раз взгляд не прошел мимо, он остановился, задержался, прилип.  Алхимик, ничего не говоря Мили, толкнул девушку к ближайшему дереву, замер.  Чародейке не надо было ничего объяснять, она все поняла без слов.  Путники даже дышать перестали, стараясь слиться с деревом, стать частью леса.  Взгляд не отпускал.  Липкий и пронзительный, он заставлял людей паниковать.  Пусть даже сам наблюдатель оставался в тени, но его присутствие явственно ощущалось кожей. 
     Путники снова побежали.  Подгоняемые страхом, они знали, что обнаружены и неминуемо будут настигнуты.  Но при всем этом - отчаяние придало сил.  Мили, которая теперь больше походила на выходца из могилы, ступала с застывшим в глазах безумством.  Вивьен даже начал опасаться за ее рассудок. 
     Они падали и снова вставали, не обращая внимания на липкую глину и острые камни.  Их дыхание стало сбивчивым и хриплым – ни дать, ни взять кузнечные меха в самом разгаре работы.  Сердца бешено колотились. 
     Где-то в лесу послышался стон, за ним еще один и еще. 
     Вивьен похолодел.  На память сразу пришел удушающий смрад, лишающий способности дышать и трезво мыслить.  Дождь хоть и сделал из дороги подобие болота, вместе с этим смыл, казалось, навечно впечатавшуюся в одежду и кожу гнусь ауры лича.  Снова ощутить ее влияние не было ни малейшего желания.  Лучше уж самому расшибить голову каким-нибудь острым обломком, чем вновь почувствовать себя замурованным в склепе с десятком разлагающихся трупов.  Ноги заплетались и подламывались.  Оставшаяся бутылочка с взрывчатым содержимым давно выпала из рук и увязла где-то в глине.  Намотанная на правую ладонь цепь лишь чудом все еще не соскользнула и не утонула безвозвратно, хотя несколько раз зацеплялась за корни и камни. 
     Мили же никак не отреагировала на стоны.  Казалось, она их вовсе не замечает – просто переставляет ноги, позабыв обо всем остальном.  Свет солнечного диска, поднимающегося над горизонтом, нисколько не радовал девушку.  Умереть при свете или умереть во тьме - есть в этом хоть какая-то разница? Мили ее не видела.  Разве что днем она будет сухой и дрожать станет не от холода и страха, а только от страха. 
     Внезапно лес закончился, а вместе с ним и тракт, который обрывался возле почти неприметного деревянного резного столба, почерневшего от времени.  Путники, тяжело дыша и шатаясь как пьяные - замерли от удивления.  Они так устали, что напрочь перестали следить за окружающим ландшафтом.  Между тем, перед ними раскинулся красивейший озерный край.  Вода, сверкающая и играющая в лучах восходящего солнца, придавала ему необычайно загадочный, умиротворенный вид.  Будто со старинной сказочной гравюры сошли эти озера, затаившиеся среди высоких камышей.  Журчащие ручьи, полноводные после прошедшего дождя, весело бежали от одного небольшого озерца к другому, образуя своего рода кровеносную систему, охватывающую весь край. 
     - Радужные Мосты, - одними губами прошептал Вивьен и тут же весь подобрался.  До него долетел чуждый и оттого еще более отталкивающий рядом с открывшейся красотой смрад.  Не узнать его было нельзя.  - Только не теперь, - почти прорычал алхимик и начал медленно пятиться от тракта, двигаясь по довольно крутому склону.  Стараясь размотать цепь, чья эффективность вызывала большие сомнения, Вивьен продолжал поддерживать девушку.  Мили на все происходящее реагировала вяло, словно находилась под действием наркотика. 
     В то самое мгновение, когда алхимик увидел первую, выплывающую из-за деревьев скелетообразную фигуру в лохмотьях, его нога оступилась на камне и он, неловко взмахнув руками, рухнул наземь.  Разумеется, Мили тут же последовала за ним.  Не в силах остановиться, они оба покатились по скользкой траве.  Замерев лишь у самого подножия склона, Вивьен некоторое время приходил в себя.  Памятуя об опасности, он попытался сразу вскочить на ноги, однако мир перед глазами вертелся непрерывной каруселью, не позволяя устоять.  Алхимик рухнул на карачки, всматриваясь туда, откуда, по его представлению, следовало ждать нападения. 
     Никто не атаковал. 
     Когда круговерть перед глазами улеглась окончательно, Вивьен смог разглядеть три замершие у кромки леса фигуры. 
     Личи наблюдали за жалкими людишками, которые оказались достаточно хитрыми и выносливыми, чтобы достигнуть цели своего пути, невзирая на все препятствия, сломившие их компаньонов.  Никчемный человек ползал по земле, пытаясь найти свое глупое оружие - куски скрепленного между собой железа, совершенно безвредного для тех, кто сознательно многие годы шел по пути совершенствования в черном искусстве, отрицая и убивая в себе любые плотские потребности.  Другой же человечишка и вовсе не двигался, разбросав по траве руки. 
     Вивьен поднялся на ноги.  Цепь, вылетевшая из руки при падении, экзотической змеей лежала примерно на середине склона. 
     Бежать было бесполезно.  Эти тщедушные костяки все равно без труда догонят их.  Тем более что Мили не подавала признаков жизни, а снова нести ее на руках он уже не мог.  Да они свалятся окончательно еще до приближения личей - от одного только смрада, который сейчас, странное дело, почти не ощущался. 
     Пара живых, покрасневших глаз, смотрела в три пары зияющих пустотой провалов, еле заметно светящихся зеленоватыми огоньками.  Вивьен не тешил себя надеждой выжить в этой схватке, однако торопить неминуемое тоже не собирался. 
     "Пусть бьют первыми, - рассуждал он, - потанцуем напоследок". 
     Личи ударили почти одновременно.  Несколько мгновений они готовили заклинания, а потом в сторону алхимика и по-прежнему недвижимой чародейки рванулись четыре пепельные плети и одно стремительно набирающее скорость темно-фиолетовое облако, прорезаемое сетью зеленых молний. 
     Вивьен уже приготовился уворачиваться от плетей, краем глаза поглядывая на Мили и прикидывая, сможет ли он отвлекать немертвых до тех пор, пока девушка не очнется. 
     - Мили! Очнись! – что было сил, выкрикнул алхимик.  Его слова заполнили собой, казалось, весь край.  Будто бы сотни озер – больших и малых, в одночасье обратили свои взоры на странных пришельцев, которые дерзнули пробудить их от многолетнего сна. 
     Чародейка не отозвалась.