Алхимик бросился к валяющимся на земле последним пузырькам. 
     - Дай-ка и мне, что ли, - почесав затылок, попросил Маркус, - всех этих гадов лучше бить на расстоянии, у нас уже есть один печальный опыт. 
     - Он идет, - бесцветным и каким-то отрешенным голосом произнесла Мили. 
     - Кто? - тут же отозвался Маркус.  Радость от только что одержанной победы истаяла без следа. 
     - Хозяин, - голос девушки ничуть не изменился. 
     - Так мы его сейчас так же, как и его шавок, покромсаем, - доставая очередную пару ножей, сказал Брик.  При этом его губы сложились в презрительной ухмылке. 
     - Вам не достать его.  Против таких, как он, металл бессилен, - чародейка выступила вперед, в ее глазах плавал ужас.  Куда только подевалось недавнее воинственное безумие и пронзительный блеск.  Мили была похожа на маленькую девочку, испуганно заглядывающую под собственную кровать в полной уверенности, что ее схватит страшное чудовище. 
     - Да кто этот хозяин?! - не выдержал Маркус.  - Всем будет лучше, если ты расскажешь!
     Девушка горько улыбнулась. 
     - Кто он? Лич - маг, добровольно ставший неупокоенным посредством специального ритуала.  Сотни лет совершенствования в магическом искусстве, сотворения новых чар и предметов, наделенных силой, – слова лились складно и заученно, словно ожившие строки со страниц древнего фолианта о монстрах.  Мили резко обернулась.  – Ну что?! Лучше стало?!
     - Ты только не бросайся в самое пекло, оставь и нам простора для действий, - вместо ответа попросил Маркус.  - Огонь-то его берет, а огня у нас достаточно на десяток таких ходячих скелетов. 
     - На самом деле всего на одного, - урезонил его Вивьен. 
     Мили не успела ничего ответить.  По дороге будто прокатилась волна морозного воздуха.  На миг у всех перехватило дыхание.  Легкие оказались не в силах справиться с внезапной стужей, принесшей с собой еле различимый сладковатый запах разложения. 
     - Свежий лич, - морщась, констатировал Брик, - воняет-то как. 
     - Это всего лишь аура, - не вдаваясь в подробности, бросил Вивьен.  – Спустя сотню лет уже ничем не пахнешь. 
     Между тем, запах становился сильнее.  Совсем скоро он из еле осязаемого дуновения превратился почти в смог, пусть невидимый, но напрочь забивающий дыхательные пути, вызывая приступы удушья, тошноты и головокружения.  Мир поплыл.  Мили попыталась возвысить голос, нараспев читая заклинание.  Вышел лишь слабый, срывающийся шепот.  Горло свела судорога.  Но стоило девушке произнести последнее слово, как воздух очистился - правда, ненадолго.  Уже через мгновение смрад навалился с новой, сметающей все преграды силой. 
     Брик сложился пополам, его вырвало. 
     - Ему даже не надо выходить, - с трудом, закрывая рот и нос какой-то тряпкой, проговорил Маркус, - мы просто отравимся его испарениями. 
     - Надо попытаться уйти, он слишком сильный для меня, - прохрипела девушка. 
     Действительно, теперь дорога к скале казалась вполне свободной.  Больше не было слышно ни воя, ни каких-либо иных подозрительных звуков. 
     Маркус подхватил уже, казалось, совсем ополоумевшего Брика, глаза которого подернулись мутной поволокой, и с силой поставил его на ноги.  А потом они побежали.  Четверо задыхающихся, почти ничего не соображающих от лютого смрада людей желали лишь одного - глотка чистого, не отравленного гнусными миазмами воздуха.  Однако, преодолев всего пару десятков шагов, Брик безвольным кулем свалился наземь, не в силах больше двигаться.  Маркус и Вивьен попытались снова приподнять его, но сил не хватало.  Воины и сами шатались из стороны в сторону, будто пьяные.  Перед глазами плыли круги.  Внутренности словно разжижались, превращались в тягучую гнилостную массу, норовившую выплеснуться наружу. 
     Мили, выглядевшая на удивление свежо, хотя и не использовала никакой магии, остановилась.  Она уже знала, что последует далее, и потому выхватила из поясных ножен стилет.  Легкое движение - и левую ладонь прочертил тонкий, но глубокий порез, из которого тут же хлынула кровь.  Девушка зашипела и скрипнула зубами.  Окровавленная ладонь сжала амулет, тот слабо засветился. 
     Сила обрушилась на Мили с энергией снежной лавины.  Девушка покачнулась, но сумела устоять.  Негромко вскрикнув, она выдержала первую волну, начавшую растекаться по венам огненными потоками.  Мир вокруг изменился.  Цвета стали более насыщенными и контрастными, проступили невидимые ранее образы: болотные огни сновали вдоль дороги, скрываясь в отбрасываемой деревьями тени.  Но не огни волновали девушку.  Те, в сущности, не были ни добрыми, ни злыми - они подчинялись чужой воле, выполняя простейшие поручения.  Мили чувствовала носителя этой воли - управляющей огоньками, сумевшей поднять и скроить куски неведомой плоти.  Давящей тлетворным обезоруживающим смрадом и неотвратимо приближающейся с каждым ударом сердца.  И потому чародейка совершенно не удивилась, увидев плавно выплывшую из-за деревьев фигуру.  Она левитировала над землей, прикрытая обрывками древних лохмотьев, которые и одеждой-то назвать было нельзя. 
     В сущности, приближающийся и не нуждался в какой-либо одежде.  Тело его давно лишилось почти всех мягких тканей, сохранив лишь на удивление живые глазные яблоки, которые выглядели, словно вставленные в гладкий треснувший череп.  В остальном же лич внешне походил на обычный скелет, с тем исключением, что обычные скелеты мирно лежат в могилах, а не расхаживают по лесам, нападая на путников. 
     Лич замер шагах в двадцати от девушки и ее спутников, обессиленно свалившихся возле нее наземь.  Немного шевелился лишь Вивьен, пытаясь на ощупь найти оброненную бутылочку.  Глаза его были распахнуты, но, остекленев, смотрели в никуда.