У меня есть деньги, купим что-нибудь по дороге. 
     — Да там вроде и купить-то негде… Да брось! Когда мы ее умоем и приоденем, никому и в голову не придет, что ищут ее.  Не будут же они всех проверять.  Тем более на посту мою машину и меня знают как облупленных.  Наденем парик, подкрасим… Если такие сволочи, как ты говоришь, куда они будут звонить?! Это ж разборка начнется, все синяки и разрывы наружу вылезут!
     — Как знаешь, — успокоился Кирилл.  Тетка была мудрой женщиной.  — А как мы незаметно проскользнем к тебе домой?
     — Я вызову лифт и отвлеку бабу Раю.  А ты в это время поднимешься, — рассмеялась она. 
     
     
     — Даже не знаю с чего начать… — мать присела на край Светкиной кровати, погладив ее по голове.  Заметив напряженный взгляд, в котором сквозил страх, поторопилась успокоить.  — Позвоночник поправим, разрывы зашьем.  Меня больше беспокоит нервный узел.  Процесс реабилитации будет долгим и… Я не стала бы загадывать наперед.  Я вызвала из города нейрохирургов, вы же понимаете, что я не смогу провести такую операцию одна.  Нам пришлось сделать заключение и уведомить правоохранительные органы. 
     — Мам, если ты насчет денег, я заплачу, — кивнул Кирилл.  — Надеюсь, этих сволочей посадят надолго. 
     — Нет, дело не в деньгах, мы поставим тебя на ноги, — мать задумчиво похлопала по одеялу.  — Но ты, ты должна бороться за себя. 
     — Я буду, — пообещала Светка.  — Анна Владимировна, у вас такой хороший сын, добрый и… — она всхлипнула, улыбнулась, пытаясь сдержать слезы. 
     — Я знаю! — мать, снова похлопала по одеялу, поглаживая.  — Вернулся, и чувствуем себя лет на двадцать моложе, камень с души упал.  Операция будет послезавтра, оборудование у нас все есть, нужные лекарства тоже.  Постарайся как следует отдохнуть и не переживать. 
     — Тетка Верка поставить тебя на ноги, — Кирилл присел, потрепав Светку по голове.  — Мне к экзаменам нужно готовиться, а ты не скучай! Вечером загляну.  Хочешь яблоки?
     — Кир, ты меня завалил продуктами, полки ломятся.  Нас здесь хорошо кормят.  Пожалуйста, не надо… Мне так неудобно!
     — Свои люди, сочтемся! — рассмеялся Кирилл. 
     
     Кирилл вышел из больницы, пересек двор и оказался на улице.  Весна пришла ранняя — снег таял, зацвела верба, воздух пропах сыростью.  Настроение как-то сразу поднялось, на сердце стало радостно.  Прошло две недели, как он вернулся, а сердце его осталось в Семиречье.  Два раза он возвращался на консультации и за справочной литературой, попроведав друзей, которые решили сдавать экзамены досрочно. 
     Плохая идея! Едва взглянув на экзаменационные вопросы, он чуть ума не лишился.  Проанализировать и обобщить материал о каждом, обращая внимания на такие мелочи, на которые никому бы в голову не пришло.  Ну что, жили, ели, спали, охотились — динов даже и по именам не спрашивали, как зовут.  И при чем здесь боевые качества участников?! Но нет! Хранитель всегда разведчик — видеть, слышать, понимать.  Хранитель всегда руководитель — разработать, выбрать, выполнить.  Что же, на товарищей понапраслину возводить, или занижать их? И вот оно — отрицательное его качество: предупредительно вежлив, испытывая симпатию, не способен искать отрицательные качества. 
     Уж от кого, от кого, а от ЯмаМуди и Эльфа никак этого не ожидал! А дин по имени… или по кличке?. .  Раух состряпал такое досье, от которого впору сквозь землю провалиться! Извини, дорогой, объективность превыше всего! И только потом — прими, как есть!
     Вот…
     Мысль застряла, Кирилл мысленно рассмеялся — сделать перевод текста на одиннадцати инопланетных языках!
     Здрассь-те! Он и предположить не мог, что Валидол и Валида, и Мальв и Злата с одной планеты! Две этнические группы — и такие разные! С другой стороны, если бы в группе какой-нибудь японец, или китаец, их бы тоже сочли не одним и тем же народом.  Что самое обидно, зная заранее, все гуманоиды легко справились с заданием.  Кому-то бабка с дедкой рассказали, кто-то в рекламных роликах просек.  Готовились.  Молча, как партизаны.  Ну ладно, на первый год перевод устный, а на второй — письменно! Как можно за год выучить одиннадцать алфавитов и языков?!
     Любой Хранитель должен иметь качества посла и миротворца — привлечь, убедить, открыть глаза, опираясь на традиции народа… Господи, в своих бы разобраться! Перевернуто с ног на голову, словно кто-то специально преследовал мысль отравить умы ядом ненависти друг к другу.  Самые безобидные ритуалы вдруг обрели кровавый смысл. 
     А чего стоит классификация растений и животных, или признаки разумности того или иного вида? Оказывается, на высшей ступени стоят телепаты и те виды, которые могут напрямую позаимствовать любые знания из вселенской кладовки.  Многомиллионные города, горы мусора, уничтожение ресурсов — как раз таки говорят об обратном.  Оказывается, такому виду само абстрактное мышление и в тягость, и во вред — он живет по инерции абстракционизма, оторванный от реальности и от земли, и какая бы палка не попала в руки, он будет бить себя этой палкой, подбрасывая вверх, чтобы на него упало яблоко.  Ну, гуманоидам, перед глазами которых тысячи цивилизаций, виднее — им есть с чем сравнивать. 
     Бедная, бедная Светка, как она будет учиться, если едва умеет читать и писать?! Хотя, при таких темпах обучения, три года дополнительных подготовительных курсов вполне может хватить, чтобы обставить его.  Сами семиреченцы жили в одном из миров, где были школы, детские сады, больницы, гостиницы, производство.  Многие со старших курсов по утрам вели туда детей, или вечером шли развлекаться, как обычные студенты.  Там, в небольших городах располагались все культурные и деловые центры, банки, посольства, правительство, базировалась какая-никакая армия.  Жили компактно, не расселяясь по планете, занимая всего один лишь материк, остальные считались заповедными.  Как, впрочем, и в других мирах Семиречья.  Когда старшекурсники взяли их с собой на ознакомительную экскурсию и в гости, его поразила та простота, чистота и разнообразие форма, с которой жили семиреченцы.  Семиреченские тоже учились в академии, но обучение их составляло шесть лет, и приходили они сразу на пятый курс.  Добродушные, милые, приятные, с таким удовольствием принимающие гостей, словно ты любимый родственник, которого потеряли в детстве.  Странность заключалась в том, что так оно было и на земле каких-то две тысячи лет назад.  И каждый семиречинский малец понимал это, пример земли был всегда перед глазами. 
     Авдотья Захаровна, неутомимая старушка, на многое его недопонимание пролила свет.  Она затащила его в гости сразу после операции «Света и медведи», долго расспрашивала и о Светке, и о матери, и о тете Вере, и о доме — обо всем.  Оказывается, семиреченцы и были народ, а все кто пришел после — пришельцы.  Разница состояла в том, что тут были их семьи — родители, дети, родственники.  А пришелец не имел ничего, оставляя в другом мире семью, друзей, родственников.