Он без слов ткнул в сторону леса. 
     — Телепат! — уважительно предупредила Ядвига.  — Думать про него плохо — нельзя! Отвечает кратко и часто мысленно, забывая сказать вслух.  Не привык еще… К Златке обращайтесь, она переведет. 
     — Примем к сведению, — кивнул Макс, замыкая колонну и проглатывая Машкину стряпню, которую сумели найти целой. 
     
     Двигались быстро, максимально освободив женский пол от груза, распределив их ношу между теми, кто относил себя к мужскому полу.  Ящеры, немного попетляв, двинулись дальше на юг, в том же направлении, в каком шли Макс, Кирилл и Маша.  Светлоокий и высокий Эльф, по представлению землян именно эльфийской расы, снимал на ходу фрукты, передавая по очереди всем желающим.  Злата, будучи такой же телепаткой, изредка на ломаном языке передавала короткие сообщения от Рума, которые поначалу сильно расстраивали всех членов группы, а спустя часа три сильно порадовали.  Пленники наконец-то топали своими ногами, оставляя отметины на деревьях.  Но, скорее, для себя, чем в надежде, что их станут искать.  Знаки были редкими и едва приметные, зато след от неторопливо вышагивающих тяжеловесных динов стал как хорошая наезженная дорога.  Видимо они устали, и теперь волокли хвосты по земле. 
     — А я уж было подумал, что заряженная бодрость — их обычное состояние! — обрадовался Николай, тяжело дыша. 
     — Ты что, не видишь, они наших ждут! — ткнул Ян в ничем не примечательную яму.  — Стояли.  Сегодня мы их не догоним, они опережают нас часа на четыре.  Нам нужно безопасное место на ночь.  Не приведи Господи, сородичи их нагрянут!
     — Они куда их ведут? — испугался Кирилл, свернувший в сторону, заметив стаи гнуса, поднявшиеся из травы, и землю, которая качнулась под ногами.  — Эй, здесь болото! Танки грязи не боятся, а нам не жить, если нас специально заманивают!
     — Черт, это плохо! — Ян озадаченно почесал затылок, успокоившись, лишь когда Кирилл вернулся на дорогу. 
     — Я, кажется, понял, куда их ведут… К вратам, где-то тут их оставили, — подошел Николай. 
     — Если их планета сплошное болото, могли, — согласился Макс, вспомнив город, который выглядел удивительно красивым и безмятежным. 
     — Пожалуйста, только не говорите мне, что мы будем жить бок о бок с такими… с такими тупыми и ограниченными чудовищами! — простонала Дарина в ужасе. 
     — А никто и не говорит! — бросил Ян.  — Но будем!
     — Ты еще веришь, что мы вернемся?! — с иронией спросила Машка, которая заметила, что Эльф, услышав разговор, сильно побледнел, сделавшись пепельно-серым. 
     — Девушка там у него, Леля, лицом один в один, — объяснил Ян. 
     — Я не про возвращение, я про этот мир! — торопливо поправилась Дарина.  — Нас тут как встарь собрали, каждой твари по паре.  Эльфы есть, орки… за орка Рум и Румина сойдут, люди есть, драконы говорящие, гоблин наш, вечно голодный и чем-то недовольный, и Рикша, Грым со своей Грымзулькой, нам только зеленых человечков не хватает!
     — Хватает! — рассмеялась Машка.  — Зелененькие тоже есть. 
     — А я что сказала?! — Дарина развела руками.  — Ну вот, я ж права!
     — Эльф, никуда они не уйдут! Мы Лельку достанем из-под земли! В конце концов, они тоже люди, разберутся!
     — Лишь бы на нас ночью не напали! — мрачно проговорил Макс, переобуваясь и с тоской рассматривая дыры на потертых джинсах.  Экипировка инопланетян оказалась куда как прочнее землян.  Но почти все догадались запастись кожаными самодельными тапками, сшитыми из нескольких слоев кожи, чтобы не чувствовать под ногой камень.  Многие за это время пообносились.  Никто не предполагал, что их ждет такое долгое приключение.  У многих закончилась зубная паста и мыло, зубы чистили, кто на что додумался — и тальком, и мелом, собирая отложения из земли.  И кто-то сильно похудел, всегда имея под рукой экологически чистые продукты, не обременяя себя мучным, сладким и жирным. 
     — Давайте немного вздремнем, я так понимаю, дальше будет хуже. 
     — С гнусом? Завтра встанем такие красивые! Я к комарам едва привыкла!
     — Дым их немного отгонит. 
     — А наши-то там как?! У динов торкнутых шкура толстая, они, наверное, гнус еще не открыли…
     — Они что, совсем не понимают, что мы другие?
     — Видимо, нет… Видишь ли, они — утро, мы — светлый день.  Рано или поздно придут млекопитающие — а им это обидно! Простить не могут!
     — Ребята, а как есть-то хочется!
     — Нет, никто никуда не пойдет, только хворост и сухие листья.  Завтра встанем чуть свет.  Может, мы ошиблись, и болото закончиться?
     
     Но ни завтра, ни послезавтра ящеров догнать не получилось.  Часть пути они снова тащили пленников на себе, оторвавшись на пару часов.  Видимо, учуяли погоню, прибавив шаг.  Спасало лишь то, что они позволяли пленникам выспаться и кормили до отвала, легко добывая пищу в застоялых озерцах и среди болотных зарослей, порой достигающих и сорок метров в высоту.  Но тропу, которая то и дело петляла, выбирали твердую, а если и встречались переправы, то идти оказалось безопасно.  На следующее утро на берегу озера нашли их стоянку — и возле углей потухшего костра чуть ли не целую тушу быка, прожаренную на огне, и сырую рыбу, которая еще била хвостом и хватала воздух, пытаясь добраться до края воды.  Многие рыбы здесь умели ползать среди травы, являя собой земноводное. 
     Отставали от них часа на три…
     На этот раз поступили умнее, запасаясь едой впрок.  И даже собрали угли, чтобы в следующий раз быстро развести огонь.  Здесь, в болотах, найти что-то сухое было практически невозможно, остатки растительности сгнивали быстро, погружаясь на илистое дно.  И ничего хоть сколько-то съедобного.  Разве что ягоды, но добраться до них не было никакой возможности.  Пробовать подозрительные грибы отказались все и сразу.  Зато запросто встретишь ящера или тритона, размером с бревно, поджидающих зазевавшихся путников.  На одного такого змея, кольцами обвившегося вокруг Николая, долго смотрели со страхом, утирая со лба холодный пот.  Дарина плакала, а сам Николай, едва живой, все пытался заглянуть Максу, снесшему голову рептилии лазером, в глаза, чтобы тот видел, что язык у него отнялся, но то, что он сделал для него, осознает.  Таких ядовитых и острых клыков, как у того тритона, не было даже у саблезубых тигров.  Рептилия как раз нацеливалась проглотить его, пытаясь удавить. 
     На всякий случай, чтобы снять пробу, отрезали с тритона по куску мяса, поджаривая.  И сняли шкуру, вспомнив, что кожа змей достаточно прочная.  А у сего разбойника — сросшаяся с чешуей, и того прочнее.  Те, кто практически остался без обуви, тут же опробовали ее на себе, используя на подошву.  Сушили и разминали кожу весь вечер, потратив всю соль, которая была.  Но оно того стоило, жалоб на травмы на следующий день сразу стало меньше. 
     Дальше шли осторожно, а если делали привал, то обязательно расставляли часовых, чтобы во время короткого сна их не слопали.  Дорогу, если тонула в мутной воде, обязательно прощупывали, не полагаясь на то, что по ней прошли дины — ящеры могли спокойно преодолеть ее вплавь.  И когда, наконец, почувствовали под ногами твердую землю, сначала редко, а потом все чаще и чаще стали попадать знакомые растения, радости не было предела.