И только один мальчишка, самый непоседливый и, как тогда казалось — бестолковый, заявил: «Да они просто смерти боятся».  Ха! Мне понадобилось несколько лет, чтобы понять, каким идиотски-недалеким был тогда смех над парнишкой, потому что он ошибся лишь в терминологии.  Не смерти, а забвения. 
     Я уже не боялась ни того, ни другого.  Неизбежное перестает пугать, когда единственные защитники пялятся в пол, потрясенные неожиданной перспективой стать кормом для червяков. 
     В дверь постучали, я провернула кругляш ручки, и сверкающая дорогими очками физиономия секретарши сунулась в кабинет. 
     — Кофе не хотите?
     — Нет, — рявкнула я, раздраженная назойливым любопытством, но внезапно голос подал Марк. 
     — Принеси, — хрипло произнес он, потирая виски.  — И подготовь договор на Маркса, 106. 
     — Хорошо, — радостно взвизгнула она, намереваясь проникнуть внутрь и осмотреться получше.  За косяком я заметила еще пару ожидающих подробностей физиономий.  — Что-нибудь еще?
     — Нет, — ответил Марк, отложив карандаш в сторону. 
     — Да, — откликнулся Джон.  — На сегодня работа отменяется, все дуйте на свидания, пока солнышко светит.  Чтобы через пару минут в офисе никого не было. 
     Я демонстративно закрыла дверь. 
     — В планы посвятите?
     — Нужно спрятаться, — Марк провел рукой по волосам, привычным жестом пытаясь убрать их в хвост, но, за неимением резинки, раздраженно откинул и с чувством саданул кулаком по столу.  — Я найду эту мразь!
     — Ты ли? — ехидно отозвался Джон. 
     Сарказм полоснул не только дракона, но и меня. 
     Всего полторы недели новой жизни, а кажется — годы.  И за это время я ни разу не усомнилась в расстановке власти между драконами.  Именно — власти.  Никогда Марк не позволял себе эмоциональных спазмов.  Никогда Джон не пререкался со старшим другом.  Старшим ли? Другом?
     Все пошло наперекосяк.  В маленьком социуме из трех человек с бесноватой скоростью менялись расстановки.  Теперь они — жертвы, а я — неуязвимый (пока!) козырь.  Вот что делает с людьми опасность.  А мне казалось, что только в книжках неприметные мальчики и девочки геройствуют. 
     Из сумки послышался гул виброзвонка.  Драконы напряглись.  Марк снова схватился за карандаш, принялся перекатывать его в пальцах.  Джон подъехал к моему креслу, проследил, как я копаюсь в сумочке, выискивая мобильник. 
     — Это Вата, - оповестила я. 
     Марк кивнул, позволяя ответить. 
     — Алина, надо встретиться, - голос Ваты звучал раздраженно. 
     -- Встретиться? – переспросила я.  Дождалась еще одного одобрительного кивка.  — Когда и где?
     — Могу к тебе подойти. 
     — У меня неубрано, — соврала, заметив, как насмешливо закатил глаза Джон и ожидающе выгнул брови Марк.  — Лучше где-нибудь в городе. 
     — Ладно.  Подъезжай в Торговый центр.  Сейчас. 
     — Там тоже народу нет?
     — Наоборот. 
     Молодец Вата, учится на ошибках.  Я бросила телефон в сумку, до Торгового центра можно добраться за полчаса, если поторопиться. 
     — Будь осторожна, — выдохнул Марк, в словах сквозили такая забота и обреченность, что две недели назад я бы расплакалась от умиления. 
     Но не сейчас. 
     — Зачем? У вас все равно есть передатчик.  Скажу что-нибудь лишнее — прилетите, як Черный Плащ вершить возмездие во имя Луны. 
     Похоже, мультиков драконы отродясь не смотрели.  Нахмурились.  Переглянулись многозначительно.  Марк полез в карман, вытащил пластиковый квадратик наподобие мобильного телефона и с размаху швырнул об стену так, что маленькие осколки зазвенели по паркету. 
     — Теперь — нет, — заявил он, глядя в упор. 
     — Дурак! — вырвалось у меня.  — А если совет нужен будет? Теперь гарнитуру покупать придется, и на связи быть. 
     Мне впервые удалось его озадачить.  В растерянности Марк смешон — часто моргает, нижняя губа прикушена, пальцы отстукивают ритм на столешнице. 
     — Возьми, — он протянул банковскую карту.  — Купишь все, что надо.  Пароль — «5264».  И Бог тебе в помощь. 
     Последняя фраза, брошенная, как защитный амулет на шею, показалась кощунством. 
     
     В офисе не осталось никого кроме нас и секретарши, злобно штампующей договор.  На улице стояло пекло, черные очки пришлись бы кстати, не оставь я свои в замке.  Перед уходом Джон сунул мне пистолет, теперь пояс оттягивала замаскированная под барсетку кобура.  Но легче от этого не становилось.  Казалось, все грехи мира болтаются на талии, подгибают колени, словно рожденный ползать возомнил себя летающим драконом.