Не получится… Не сумеешь…» — с укором, с неприязнью, выговаривала она.  А Николка лепил прямо в лоб: «Убирайся! Это наш дом! Не позорь нас…»
     Но Любку тянуло домой.  Не к матери, не к людям — к простору, на котором выросла.  Где-то глубоко в подсознании она хранила образ каждого дерева, каждой тропинки, каждого поля, грибные и ягодные места.  И когда приезжала, словно пила его, обнаруживая новые силы — и строила планы.  А когда встречалась с людьми, снова и снова понимала, что сделала все правильно.  Ни один мускул не дрогнул, когда встретила Мишку Яшина.  Армия его потрепала.  Изменился он сильно, теперь у него стояли железные зубы, сам он вдруг словно бы надломлено состарился и пил — как те, что вернулись с войны.  Ни когда встретилась с одноклассниками, которые внезапно завидовали и ей, и всем, кто смог уехать, как будто это было тяжело.  Добрые отношения она сохранила только с Ингой, которая несколько раз приезжала в гости в училище. 
     
     Любка встала, до закрытия почты осталось часа два.  И прислушалась, из коридора послышался знакомый голос Светки.  Через секунду в комнату ввалилась она сама, ее сестра Рита, Сашка — ее парень, Ленка Зимина, и теперь уже муж Игорь.  Вся компания была навеселе. 
     — Отбой, потом отправишь… Мы тебя с собой забираем, — сообщила Светка. 
     — У меня день рождение, — сообщил Сашка, широко улыбнувшись.  — Ко мне идем.  И не думай, возражения не принимаются. 
     — Мы уже мясо купили… Там, готовится, мы за тобой, — разрешила ее сомнения Рита. 
     — Ладно, тогда я переоденусь, — согласилась Любка.  Дни рождения случались часто, но ее не на все приглашали. 
     — Мы на углу подождем, — махнула Светка рукой, выгоняя всех на улицу. 
     Любка переоделась в свое лучшее шелковое платье, вышла из общежития.  На улице стояла предиюльская жара.  Всюду стелился белый тополиный пух.  У тамбура стояли парни, один из них поставил подножку.  Любка запнулась, обернулась, взглянув сердито.  И сразу услышала лошадиное ржание остальных парней.  А с ними Война.  Она довольно усмехалась, сделав вид, что Любкой не заинтересовалась. 
     Связываться Любка не стала, парни, наверное, только того и ждали, разборки девчонок доставляли им немалое удовольствие. 
     На углу подле окон комнаты ее ждали. 
     Кроме тех, о ком она знала, с Сашкой разговаривали два незнакомых парня.  На одного Любка сразу обратила внимание.  Небольшого роста, в голубой футболке, синих с желтой полосой шортах и кроссовках, немного развязный… И глаза… С поволокой… Необычный блеск таких глаз сразу бросался в глаза, притягивал и манил, как мед. 
     Любка остановилась чуть, не доходя, понимая, что пришла новая любовь…
     Нет, Гоша из сердца не ушел, но теперь оно было проткнуто двумя стрелами сразу.  Любка физически почувствовала, как им там тесно — и не один не собирался сдаваться.  Перед Гошей за незнакомого парня было стыдно, но пока ни тот, ни другой как будто не были ее парнями. 
     Парень теперь тоже оценивающе рассматривал ее, слегка покраснев, но глаз не отвел, лишь прищурился.  И она не отвела, погружаясь в какое-то пограничное состояние, мгновенно вспотев.  Из живота вышла необыкновенная горячая волна, растопив ее. 
     — Э… Э! Леха! — второй парень помахал у парня перед глазами, с неудовольствием взглянув на Любку. 
     Сразу несколько смешков привели Любку в чувство. 
     — Знакомься, Леха Мухин, — представили Любке парня.  — А это Рома. 
     Любка кивнула, смерив взглядом и другого парня.  Тоже симпатичный, но в тени.  Толпа повернулась и с веселым настроением двинулась вниз по улице в дому Сани.  Любка плелась позади всех, обрадовавшись, когда Леха пристроился молча с боку. 
     — Я тебя не видела возле общежития, — сказала Любка, снова покраснев, разозлившись на себя — умные слова как всегда не шли на ум. 
     — Я в Иваново в университете учусь, — сообщил он, пожимая плечами.  — Но меня тут все знают. 
     — Да… — невпопад произнесла Любка, удивляясь, как же она опять так легко позволила ранить себя. 
     — Я тебя тоже раньше не видел, — сказал он с насмешкой. 
     И голос у него был слегка вибрирующий, глубокий. 
     — Можно взять тебя под руку? — спросил он и, не дожидаясь ответа, взял ее за руку. 
     — О! — оглянулся Рома.  — Леха! Я ревную!
     Любка усмехнулась, когда он взял ее за руку с другой стороны. 
     — Ты ему не верь, у него мама гинеколог, он всем премудростям обольщения обучен, — сразу с досадой предупредил он.  — Я проще!
     Кроме, как глупо захихикать, у Любки ничего не получилось.  В груди ее все так же было тесно.  Леха вызывал у нее необъяснимое стеснение.  Он приторно улыбнулся, обнажив белые ровные зубы.  Засмотревшись, Любка совсем забыла смотреть на дорогу — запнулась, покачнувшись, удержавшись лишь благодаря поддержке. 
     — Ну что же ты! Осторожнее… — попридержал ее Леха заботливо, обнимая одной рукой за талию. 
     — Так, пора поставить все точки над и! — расстроился Рома.  — Леху я тебе не отдам, или ты моя девчонка, я сумею защитить нас обоих, или бери меня в придачу к Лехе! Я один не останусь!
     — Может, подеретесь? — предложила Любка с кривой усмешкой. 
     — Ладно! — согласился Рома.  — Леха, ты слышал?
     — Ромка, отстань! — лениво попросил Леха, обнимая Любку теперь еще крепче.