- Грязь людская да станет грязью земной! Кровь грешника да откроет Врата, - сказала библиотекарша.  Говорила она негромко и не очень внятно, и, чтобы слышать её, Черепу приходилось напрягать слух.  Денис решил, что она разговаривает сама с собой, потому что Вася был слишком глуп, чтобы понять такую хитрую фразу. 


     Денис видел, как Вася сделал шаг вперед и скрылся за обломком церковной стены.  Там, внутри церкви, происходила какая-то возня, наверное, эти извращенцы что-то делали с Зоной, но что именно – Денис мог только догадываться.  К тому времени его любопытство настолько пересилило страх, что он рискнул высунуть голову из-за бугра и даже чуть-чуть приподнялся на руках, как на уроке физкультуры перед отжиманиями. 


     В этот момент порыв ветра дунул Денису прямо в лицо.  И его обдало такой невыносимой вонью, что глаза заслезились, а содержимое желудка поперло наружу.  Это была та же самая вонь, что несколько дней назад отпугнула их весёлую компанию от оврага.  Тогда они решили, что это воняет сдохшая в овраге кобыла, но теперь-то Череп узнал этот запах – это был запах покойника.  Именно так воняло в избе его бабки, когда та пролежала в гробу целых три дня, прежде чем её отвезли на кладбище.  Ерунда, что покойник пахнет так же, как и дохлая скотина.  У мертвеца особый, ни на что не похожий аромат, сладковатый, как запах горячего железа, а от того ещё более мерзостный. 


     Денис машинально отпрянул от обдавшей его волны покойницкого смрада и тотчас почувствовал, как в спину упёрлись кончики чьих-то пальцев. 


     - Они ждут! – услышал Денис тонкий девичий голос.  Это была Ксюша.  Перед глазами потемнело, сердце остановилось, а кишки завязались тугим узлом и смёрзлись. 


     *


     Всё, что происходило с ним дальше, Денис вряд ли смог бы объяснить с позиций здравого смысла.  Вместо того, чтобы оттолкнуть Глобистову и убежать, он встал и на трясущихся ногах пошёл в сторону церкви, даже не пытаясь представить, что его там ждет.  Голова стало вдруг совершенно пустой.  Ни единой мысли.  Ксюша шла за ним, как конвоир за арестантом, и всё время приговаривала: «Они ждут! Они ждут!». 


     Запах мертвечины усиливался с каждым шагом и внутри церкви стал просто убийственным.  Там же Денис нашёл и его причину. 


     Посреди церкви располагалась огромная яма.  Кто, когда и зачем её вырыл – одному богу было известно.  Может, её вырыли давно, когда строили саму церковь, а может, тогда, когда приспособили церковь под склад.  Только это Дениса не волновало – волновало то, что было в яме.  А там были трупы.  Она доверху была завалена трупами. 


     За свою жизнь Череп видел не так уж много мертвецов.  Только свою бабушку да ещё если из соседей кто помирал.  Но все эти покойники выглядели так же, как и при жизни.  А сгнивших или изуродованных мертвецов Денис видел разве что в кино, да только там они были бутафорскими. 


     Он узнал Базуя, узнал Суслиху, узнал Клима, узнал Косого с Прыщом.  Узнал, хотя все они были совсем без одежды, головы у всех были проломлены, а кожа, там, где она ещё оставалась, была зеленого цвета (точь-в-точь как сегодняшнее небо) в чёрных пятнах.  Но не это было самым страшным.  Вот от чего у Черепа по-настоящему потемнело перед глазами, так это от вида огромных, в мизинец, опарышей, отвратно копошившихся среди тел и внутри тел.  Над самой ямой вниз головой висел Зона.  Был он подвешен за ноги на перекинутую через балку веревку.  Волосы его превратились в коросту от запёкшейся крови.  Зона медленно раскачивался туда-сюда и хрипел.  Он был ещё жив. 


     Денис Черепанов по прозвищу Череп стоял и смотрел.  Всё прочее было не в его власти. 


     По бокам от раскачивающегося как маятник Зоны стояли Вася и Татьяна Клавдиевна.  Вася стоял совершенно неподвижно, выпрямившись, будто лом проглотил.  Библиотекарша бросила в сторону Дениса один-единственный взгляд и не сказала ни слова.  Похоже, появление незваного гостя её нисколько не удивило.  И вообще, все её внимание было сосредоточено на висящем над теле.  Ксюша же прыгала вокруг ямы, как ребенок, и непрерывно приговаривала: «Они ждут! Они ждут!». 


     Денис стоял, совершенно оцепенев от страха.  Осознавал только одно – здесь что-то готовится, какая-то жуткая богохульная мерзость, смысл которой он не понимал и не хотел понимать. 


     - Грязь людская да станет грязью земной, - повторила библиотекарша.  – Кровь да откроет Врата Тому, Кто вечно рыщет у порога. 


     А потом она начала колдовать.  По-настоящему.  Череп подумал, что базуевская мамаша была права, когда говорила, что Глобистова – ведьма. 


     Заклинания, которые она выкрикивала, состояли из бессмысленных слов, вроде тех, что постоянно бормотала себе под нос Ксюша.  Из всего словесного потока выделялся только регулярный гортанный выкрик «Йа!» и еще часто упоминаемый «Баалзебуб».  В другое время Денис бы посмеялся над тем, что старая, похожая на мышь, тетка, которая и зимой и летом ходит в одной и той же выгоревшей коричневой кофте, произносит заклинания, как какой-нибудь волшебник из сказки.  В другое время, и в другом месте…


     Сейчас же Череп думал только о том, чтобы самому не свихнуться. 


     Глобистова всё колдовала и колдовала.  Голос её с каждым вновь произнесенным заклинанием становился громче и грубее, и - самое страшное - Денису стало казаться, что кто-то ей отвечает. 


     Библиотекарша вдруг замолчала, словно рот ей запечатали сургучом.  В церкви наступила тишина.  Даже Ксюша, эта вечно бормочущая дура, заткнулась.  И только Зона по-прежнему еле слышно хрипел. 


     Череп ждал, что будет дальше. 


     Глобистова-старшая подняла с камней что-то длинное, некий предмет, завернутый в мешковину.