Оставшийся в живых инквизитор спешно перезаряжал автомат.  Вурст двинулся к нему.  Несколько метров он преодолел с несвойственной ему быстротой.  В тот миг, когда инквизитор передернул затвор и поднял оружие, в его голову врезался тяжелый кулак. 
     Удивительно, человек не упал без сознания.  Он всплеснул руками, отлетел к стене.  Рурк услышал глухой звук, но инквизитор остался стоять на ногах.  Больше того, из его рукава выскочило зазубренное лезвие. 
     - Умирать! – проревел вурст и ударил наотмашь. 
     Раздался хруст.  Инквизитор рухнул на пол. 
     
     * * *
     
     Шивера пропустила еще один удар “кулаком”, и теперь при каждом резком движении ребра напоминали о себе пронзительной болью.  Самонадеянность выходила боком.  Инквизиторы двигались быстрее, чем должны были.  Не доморощенные болваны, способные разве что лупить безответных простачков.  Нет! Хорошо обученные солдаты, привыкшие действовать слаженно, единым кулаком. 
     А она – дура, совершила страшную ошибку: недооценила противника и теперь платила по счетам. 
     Внезапно в действиях инквизиторов появилась неуверенность.  Движения замедлились, потеряли точность.  Не раздумывая над причинами столь разительных изменений, Йарика атаковала сама. 
     Острые шипы вспороли живот одного инквизитора, почти надвое развалив грудную клетку.  Шивера развернулась в прыжке - шипы врезались в маску второго противника.  Ни криков боли, ни проклятий – ничего.  Пришедшие убивать умирали тихо.  А Йарика не оставляла им ни малейшего шанса.  Она продолжала бить, забыв о собственной боли, забыв о только-только начавшей отходить руке.  Удары сыпались на уже бездыханные тела, шипы пронзали уже мертвую плоть.  Брызги и запах крови еще больше распаляли растоптанное самолюбие. 
     - Пойдем отсюда, Браксус, - услышала она скрипучие слова.  – Тебе не стоит на это смотреть.  Нет, не стоит!
     Шивера очнулась, медленно перевела взгляд с изуродованных тел на собственные руки.  С них длинными, тягучими нитками капала кровь.  Чужая кровь.  В стороне, у арочной деревянной двери, стоял Кларк.  В его глазах плавал непередаваемый ужас.  А посреди двора, вглядываясь в светлеющее небо, застыл безумный старик со шкурой хорька на плече. 
     
     * * *
     
     Йарика втолкнула Кларка в зал. 
     - Принимайте падаль! – прошипела она. 
     Хотелось сказать еще очень многое, но увиденное заставило замолчать.  Хватило даже брошенного вскользь взгляда, чтобы понять: община снова понесла потери.  Марна метеором носилась из угла в угол.  Слышались стоны, ругань.  Рурк деловито осматривал новый автомат, судя по всему только что снятый с валяющегося возле его ног тела.  Гракх беспрестанно щурился, но держал на прицеле ту часть зала, где виднелась лестница на второй этаж. 
     “Отлично простреливается”, - скривилась шивера. 
     - Трое снаружи уничтожены! – продолжила громко.  – Девица мертва, а этот хорек обмочился от страха! – она указала на поднимающегося после сильного толчка Кларка.  – Предлагаю отрезать ему голову и выставить ее у главного входа. 
     “Узи” Кларка она держала в руке. 
     - У нас тоже трое! – пророкотал Рурк.  – Один снаружи и двое вот, - он обвел взглядом зал. 
     - Вижу… Как детей застали, так?
     Вурст только рыкнул в ответ. 
     - Еще один остался, - сказала Йарика.  – Ну что, кажется, отбились.  Не так уж они и круты. 
     - Недавно они чуть не разложили тебя прямо во дворе, - сплевывая кровь, прохрипел Кларк.  – Если бы не старик, отделали как последнюю суку!
     - Нет! – взревел Рурк, предвосхитив реакцию шиверы. 
     В зале воцарилась тишина.  Даже Марна приостановила перевязку Свельсы, взглянула на Йарику. 
     - Нет! – повторил Рурк. 
     - Пушистик так испугался! – в дверях показался Хилки.  – Плохие люди напугали Пушистика.  Да! Мы прятались, а потом услышали, что требуется помощь.  Мы не могли прятаться и дальше.  Конечно, Браксус смелый! Никто не сомневается, что ты! – старик продолжал болтать, не обращая внимания на повисшее в зале затишье.  Как бы невзначай, он подошел в шивере, положил руку ей на затылок. 
     - Ловкая девочка молодец! Одна победила плохих людей, спасла Пушистика…
     Йарика было дернулась, но потом медленно обернулась, взглянула на Хилки.  Что отражалось в затуманенных глазах, что творилось в ее голове – не мог бы сказать никто.  Разве что сам Хилки.  Он же без тени беспокойства смотрел на взведенное для убийства живое оружие.