о.  капитана.  Пускай старается!
     - Капитан, я с вами!
     - Как же иначе, Маруся! Но погоди, пока ещё ничего толком не ясно.  Непонятно, под каким соусом это подадут.  Сейчас я к шефу, вернусь – расскажу.  А ты пока нарой мне всю информацию по «Дыроколу» и по эксперименту.  Хоть с местной сети, хоть с Земли качай.  Всё, я ушёл. 
     
     Капитан отстегнул ремни, поправил под курткой недовольно мякнувшего кота, упругое кресло подбросило его, было к потолку, но он, ухватившись за спинку, направил свой полёт к люку.  Пока он летел по коридору, из динамиков громкой связи прозвучал доклад Маруси:
     - Капитан! Герметизация грузового шлюза проверена, старшой просит разрешения открывать переход на станцию. 
     - Разрешаю. 
     - Принято! Внимание в шлюзовом отсеке, шлюз на станцию открывается!
     Как раз в этот момент капитан появился в отсеке самолично.  Там уже находился старший помощник и погрузочная команда, наряженная из экипажа. 
     Взвизгнули моторы, завертелись четыре кремальеры по углам прямоугольной плиты крышки грузового люка, зашипело, плита дрогнула и отошла в сторону.  По ушам привычно ударила разность давлений. 
     
     - Переход на станцию открыт, капитан! – доложила Маруся. 
     - Сам вижу. 
     - Капитан, я обязана доложить, таков порядок!
     - Всё правильно.  Не обращай внимания на моё ворчание.  Я покидаю судно, передаю командование старшему помощнику. 
     - Принято, капитан!
     - Есть, капитан! – ответил и старшой, немного удивлённый тем, что кэп исчезает в такой ответственный момент. 
     - Павлик! Маруся тебе всё объяснит, командуй тут без меня, – напутствовал подчинённого капитан и прыгнул, было в ярко освещённый шлюзовой отсек причальной мачты станции, но обернулся:
     - Да, вот ещё: Бустеры пойдёшь принимать вместе с Отаром, его учить не нужно.  ЗИП для реактора – тут ты сам разберёшься.  Продукты и концентраты строго по списку, всё согласовано.  Смотри, чтобы не подсунули окорочка вместо грудок, как попробовали в прошлый раз.  Заплачено за грудки.  Будут разводить руками, и клясться – вызывай меня.  Так взгреем с шефом этих каптенармусов станционных, что в следующий раз, с коньяком в шлюзе нас встречать будут! За ремонтниками присматривай, чтобы не халтурили.  Пускай с отопления в ходовой рубке начнут.  – И капитан скрылся из виду, повернув к лифтовой шахте. 
     - Есть, капитан! – донеслось ему вслед. 
     
     Подлетая к лифтам, капитан увидел, что его встречают.  Да не кто-нибудь, а начальник базы Сергей Куприянов. 
     - Вот, - сказал он, когда они пожали друг другу руки – решил сам тебе показать. 
     - Что показать, Серёжа?
     - Твоё новое рабочее место. 
     - Какое такое новое…?
     - Не тут, объяснения потом.  Поехали. 
     Шеф нажал кнопку, проходящий «вниз» лифт открыл двери, и они влетели в кабину, потеснив находящихся в ней людей.  Большинство стояло в обычной для лифта в условиях невесомости позе: в распор между полом, в который упирались ногами, и крепко держась за поручни, торчащие из невысокого потолка. 
     
     Капитана и шефа приветствовали кивками, улыбками и конечно, словами, но рук жать никто не полез.  Лифт двинулся, и самые вежливые могли бы в этом случае потерять опору и вписаться в потолок или в поручни головами. 
     Достигнув нулевого уровня, друзья покинули лифт и, перевернувшись в воздухе, подлетели, цепляясь за поручни, к «южному» лифту.  Тот как раз прибыл, и из него выпорхнули в числе прочих двое статных военных: лейтенант и старлей.  Поприветствовав Сергея Куприянова кивками, они сумрачно глянули на капитана Кондратенко, округлили глаза при виде кошечьей головы, торчащей из-за пазухи капитана, и удалились в молчании к лифтам идущим на станцию. 
     
     - Смотри, какие гордые! – усмехнулся шеф, когда они оказались одни в лифте, несущемся к самому концу южной причальной мачты.  – А ведь тебе ими командовать!
     - Объяснишь ты мне, наконец, почему мне командовать этими. . .  термидорами?
     - Терминаторами!
     - Тем более. 
     - Да ты сам уже догадался.  Сейчас. . .  – собеседники вылетели из лифта на конечной остановке и, следуя изгибам коридора, оказались перед шлюзовой камерой. 
     Вела она внутрь явно военного космического корабля, поскольку выкрашена была в любимый военными серо-стальной цвет.  Стоящий на посту сержант вяло отдал прибывшим честь, – а он и вправду стоял, покачиваясь в разные стороны, как это бывает при использовании в невесомости ботинок с подошвами на «липучке» – однако не задержал и ничего не спросил.  Похоже, этот визит был согласован заранее. 
     
     На стене шлюза красовалась выполненная под трафарет красной краской надпись: «Меч-39.  Военно-космические силы России».  По видимому, это был тот самый «Меч», замеченный капитаном на подлёте. 
     Когда спутники удалились от часового и, не встретив более никого, полетели по коридору ведущему, как и на «Охотниках» в ходовую рубку, капитан Кондратенко хотел продолжить расспросы, однако шеф приложил палец к губам и Василий снова замолчал. 
     
     До рубки они не долетели.  Притормозив около одной из кают, дверь, в которую была украшена табличкой «Майор Стрижаков, командир», шеф набрал на тастатуре код доступа, и дверь ушла в стену, освободив проход для друзей. 
     Расположившись в каюте, кстати, не превышающей по размерам привычную капитанскую на «Охотнике», Василий Кондратенко ждал, что сейчас настоящий разговор и начнётся, однако Сергей сначала взлетел к потолку, откинул жалюзи, прикрывающие устройство местной связи и выдернул этот блок из гнезда. 
      Не удовлетворившись этим, он достал из кармана устройство размером со стандартный переговорник и включил его. 
     
     По ушам ударила волна ультразвука, хоть и почти не слышимого, но создающего сильный дискомфорт, особенно при движении и поворотах головы.  Кот взвыл, и больно вцепившись когтями в капитанскую грудь, попытался забиться глубже под куртку, чтобы избавиться от этого, этого. . . 
     - Да, реакцию кота я не учёл, - сокрушённо покачал головой шеф, выключая глушилку.