В товарном вагоне было тесно и неуютно.  Тишина угнетала слух, обостряя чувство тревоги.  Наконец обеденный перерыв закончился, и грузчики снова взялись за работу. 
     Чудом избежав ледяного плена и едва не погибнув в аварии, мы с приятелем, затаившись, ожидали отправления подземного состава.  Вскоре дверь вагона со скрежетом задвинулась.  Электровоз, издав протяжный гудок, неохотно принялся разгонять поскрипывающие вагоны.  Мы сидели, словно загнанные в угол крысы, забившись под громоздкий покачивающийся ящик.  Холод и волнение вызывали дрожь, но по мере продвижения поезда вглубь подземных территорий становилось заметно теплее, и нам удалось задремать. 
     Первым очнулся я.  Мой желудок, разразившись безудержными трелями, настойчиво требовал пищи.  Растолкав Дениса, я напомнил ему о свертке с бутербродами в его сумке.  Еда пришлась кстати.  Но для изголодавшихся молодых организмов такой скудной трапезы оказалось недостаточно.  Тогда приятель решил похозяйничать в соседних коробках. 
     - Хорошо, что мы догадались захватить фонари, – сказал Денис, надрывая картон. 
     - А стоит ли это трогать? – засомневался я.  – Ведь за воровство могут и наказать!
     - Нас и так по голове не погладят, если обнаружат среди этого изобилия, – произнёс обнаглевший мародёр, выставляя в ряд разноцветные консервные банки с крабовым мясом, икрой и тушёной свининой.  Он достал из внешнего кармана сумки небольшой складной нож и вскрыл несколько банок. 
     Подкрепившись деликатесами, я понял, что наелся до отвала. 
     - Теперь бы попить, – икая, проквакал я и вырвал из полиэтиленовой упаковки бутылку с «Нарзаном».  – Вот теперь – порядок!
      Денис бросил несколько банок и пару бутылок в раскрытую сумку и застегнул молнию.  Затем он отправился в другой конец вагона, где стояли высокие деревянные ящики и черные коробки с серебристыми фосфоресцирующими надписями.  Немного погодя приятель вернулся обратно. 
     - Там какое-то оборудование и оргтехника, – заявил он, присаживаясь рядом.  – Ничего полезного, во всяком случае, на данный момент, – он достал из кармашка сумки распечатанную пачку сигарет и жадно закурил. 
     Мы выключили фонари.  Темнота мгновенно овладела пространством.  Лишь красный огонёк в руке курильщика порхал кровавым мотыльком, временами подсвечивая его пальцы и лицо. 
     Внезапно поезд стал притормаживать.  Денис быстро затушил окурок.  Вскоре вагоны остановились, а снаружи послышались возгласы и беготня.  Через минуту всё утихло, и началось новое испытание для наших нервов.  Не подавая признаков жизни, состав простоял в тоннеле достаточно долго.  У нас не было часов, и – учитывая специфичность воздействия замкнутого пространства – невозможно было определить точное время стоянки.  На мой взгляд, прошло не менее суток.  Мы успели несколько раз поесть, неплохо выспались, и лишь когда прозвучал гудок электровоза, жизнь во внешнем мире возобновилась.  Послышались неторопливые шаги и голоса.  Вероятно, охранники решили проверить состояние эшелона и выполнить другие формальности, входившие в их обязанности.  Проскочив мимо нашего укрытия, они удалились в сторону хвоста поезда.  Через некоторое время шаги возобновились.  Выполнив свою работу, охранники возвращались обратно и остановились недалеко от нашего вагона.  Судя по голосам, их было двое.  Один у другого попросил закурить.  Во время их непродолжительной беседы выяснились некоторые нюансы, касавшиеся дальнейшего пути следования состава. 
     Оказалось, что о существовании ледяной стихии они уже знают.  Также стало известно, что смертельный поток совсем рядом.  Логика и здравый смысл должны были спровоцировать решение о немедленной отправке состава!. .  Но на деле все было иначе.  По отдельным фразам мы могли судить о том, что истинной причины задержки не знал никто – просто поступила команда от диспетчера: «Оставаться на месте и ждать дальнейших указаний». 
     
     - Впереди по курсу следования состава что-то случилось.  Это очевидно, – предположил Денис.  – Может, сильный пожар или, наоборот, наводнение. 
     - Ты думаешь? – прошептал я, поглядывая в сторону друга и пытаясь в темноте рассмотреть его лицо. 
     - Получается, что, чудом избежав гибели от одной напасти, мы неумолимо движемся к другой, – Денис на мгновение замолчал, а затем добавил: – Такая, видно, наша доля! Хорошо, что жена и сын сейчас в Петрозаводске, у тётки.  Хоть за них я спокоен!
     - Мои старики во Владивостоке.  До них и вовсе далеко, – я вздохнул, и перед глазами возник образ родителей, устроившихся в садовой беседке перед небольшим дымящим самоваром.  – Они, наверное, сейчас копаются на участке.  Или к морю подались! Отец – любитель порыбачить.  Он и мать приучил! Рыбы дома завались! Я с батей тоже по Амурскому заливу на лодке хаживал. 
     Помнится, однажды взяли мы моторку и решили подальше в море уйти.  Я в то время ещё на журфаке учился.  Запаслись едой, бензином и в путь.  Сначала все шло нормально.  Рыбы поймали немерено и, почувствовав усиление ветра, уже собрались возвращаться.  Но не тут-то было! Погода испортилась на глазах.  Поднялись большие волны.  Вдруг движок моторки начал захлебываться, а вскоре и вовсе заглох.  Нас понесло в открытое море.  Шторм ещё не набрал полную силу, но лодку болтало нещадно.