Ты мешаешь нам. 
     – Если у вас что-то не ладится, я тут ни при чем.  Я ничего…
     – Будет лучше, если ты уйдешь. 
     – Я не могу просто так взять и уйти. 
     – Так будет лучше для всех. 
     – Что ты как заведенный, твою мать! Ничего не изменится, если я уйду. 
     – Тебе тоже нравится Карина, это еще хуже.  Ты не согласишься оставить нас вдвоем, и все будет очень плохо.  Я должен быть тем, кто ей нужен, понятно? Уходи, пока можешь что-то исправить. 
     – Саш, мне ни хрена не понятно.  Ты городишь ерунду.  Проспись, брат. 
     – Ты не уйдешь?
     – Завтра мы уйдем все вместе. 
     Приходится признать, я ненавижу принимать решения.  Люблю, когда все идет своим чередом.  Поэтому одиннадцатый класс – для меня проблема.  Надо выбирать дорогу дальше.  У меня нет родителей, которые могли бы решить все за меня.  Чтобы я имел право винить их всю последующую жизнь.  Бабке, по-моему, наплевать.  Ей нужна сиделка – не внук.  Но иногда мы даже не замечаем развилки на пути.  Любая мелочь, любой поступок или слово может послужить причиной выбора дороги.  Часто мы просто переоцениваем, так называемую, свободу воли.  Я говорю не про судьбу, я просто усомнился, наконец, в возможности человека осознавать свой выбор.  Слишком много сиюминутных деталей, сиюминутных решений выстраивают то, что потом назовут независимым выбором.  Этот мир – сложная непознанная штука, а мы решили, что знаем, как она работает.  Осознавал ли я, какой путь избираю, когда говорил те последние слова Сашке? Конечно же, нет.  А ведь это и был мой первый шаг.  Все, что произошло потом, его последствия.  Возможно, именно в попытке избежать мучительного осознания собственной вины я и внушил себе, что весь тот конечный разговор с Сашкой мне просто приснился.  Когда я проснулся, рядом сидела Карина и заглядывала мне прямо в лицо. 
     Что происходит после первого шага? Я скажу вам.  После первого шага к вам приходит понимание содеянного, и если то была ошибка, вы заплатите полную цену. 
     Меня зовут Глеб Нефедов.  Я был таким же человеком, как вы, мне просто очень не повезло.  Я жив, потому что живы мои мысли и моя память.  Я помню, как упал.  Помню, как ощутил чужие быстрые руки, проникающие мне в голову, охватывающие, впивающиеся пальцами в мозг.  Так оно запоминало меня, чтобы воссоздать.  Мир – сложная непознанная штука, она порождает странности в самой себе.  Один я умер, другой я смотрел на это.  Только Карина не должна была этого видеть, потому что все это было ради нее. 
     Меня зовут Глеб Нефедов.  А также Александр Пашков и Мария Терехова, есть и другие имена, много имен.  Всё это здесь, всё вместе: клочки мыслей, груды воспоминаний.  Оно неразумно.  У него нет иных мыслей, кроме наших.  Оно повинуется инстинкту.  Как это ни странно и страшно, но чтобы выжить, ему нужна наша любовь. 
     Теперь меня зовут Карина Ларина. 
     
     * * *
     Рудник оцепенел в конвульсии ужаса и боли, словно лицо, разорванное немым криком.  Солнце осветило каждую черточку того портрета.  Из мглы трехэтажного строения вынырнула девушка и, жмурясь, поглядела по сторонам.  Подошла к тлеющему костру и за ноги отволокла тело в здание, вернулась за вещами.  Все три трупа теперь лежали вместе, присыпанные землей, битым кирпичом и стеклом.  За рекой, в городе, волнуясь, ждали родители свою дочь.  Ветер шептал проклятья в кустах, солнечные лучи искрились в синеве вод. 
     Девушка шла по мосту, она покидала Рудник. 
     .