Завидев такие, чародейка тут же их выжигала.  Каких существ вынашивали эти сумрачные утробы – осталось для Вивьена загадкой.  Ни одна тварь не выбралась из раскаленных недр обугленных стен. 
     Однако вскоре алхимик и думать забыл о чудовищах, которым не суждено было испытать второе рождение.  По спине пробежал уже позабытый холодок.  Посреди иссушающей жары он превратился в бесконечный ледяной поток. 
     - Нас нашли, - одними губами прошептал Вивьен и затравленно обернулся.  В уже остывающем коридоре не было никакого движения.  Ветер утащил все, что смог поднять.  – Теперь бы нас только слепой не заметил, - алхимик взглянул вверх. 
     Над чудовищной могилой, в которую превратились развалины, мерно кружилась огромная воронка.  Ее крылья простирались далеко за пределы чаши и с каждым мгновением растягивались все больше.  Зрелище было захватывающим, но жутким.  Еще только набирающая мощь буря подавляла, заставляла чувствовать себя маленькой букашкой.  Казалось, что сами небеса разгневались на некромантов и теперь опускаются, грозя неминуемой карой.  И ничего, что под удар попадет пара людишек.  Не пристало богам следить за каждой живой душой. 
     - Мили! – закричал алхимик.  – Мили! Соглядатаи где-то рядом! – в это время Вивьен сам себе казался перепуганным мальчишкой. 
     Девушка замерла, на ее скулах заиграли желваки. 
     - Это снова огни?
     Вивьен кивнул. 
     - У нас еще есть время, успеем, - уверенно сказала Мили. 
     - Тогда не слушай меня, идем. 
     Чародейка прибавила шаг.  Вернее сказать, она быстрее поплыла.  Ее ноги, до колен скрытые парой стремительных вихрей, более не касались земли.  Вивьен едва поспевал за спутницей. 
     Спустя виток, он ощутил, как жара спадает.  Увидел, как блекнут мерцающие перед девушкой всполохи.  А еще через мгновение окунулся в колючую вьюгу.  Соглядатаи не таились.  Да и умели ли они прятаться?
     Перед путниками встала непреодолимая преграда. 
     - Тупик, стена! – выпалил Вивьен, однако тут же прикусил язык. 
     Это была не стена, а забрызганная кровью и еще боги знают чем башня.  Вернее сказать - развалины некогда величественной каменной твердыни.  Теперь, лишившись добрых двух третей от своей первоначальной высоты, она выглядела куцей и сутулой, словно древняя старуха.  На том месте, где должно висеть массивным, окованным металлом дверям, зияла дыра.  Ее края были испещрены множеством углублений и потеков, будто сюда выплеснули огромный жбан с самой сильной кислотой. 
     - Чернильное облако… - неуверенно проговорила Мили и, более не медля, вошла в башню. 
     
     * * *
     
     Тьма внутри башни жалась, отступала, скалилась невидимыми клыками.  Она, словно трусливый падальщик, поджимала хвост, но не могла заставить себя уйти окончательно, кружась рядом, капая голодной слюной. 
     Чародейка не стала ничего выдумывать, а воспользовалась простым заклинанием света.  Вокруг нее в радиусе нескольких шагов мрак стремительно таял, разлетаясь отдельными серыми сгустками.  Но и они вскоре исчезли. 
     - Очень удобно, - произнес Вивьен, наблюдая, как на границе поддерживаемого чародейкой круга перемещаются какие-то фигуры.  Они кружили, но не нападали, предпочитая оставаться в тени.  – Я смотрю, нас тут встречают. 
     Удивительно, но здесь, в просторном зале не ни одного червя.  По какой-то причине копошащиеся в шаге за дверью твари не решались переползти ее порог.  Пауки – вот кто правил здесь бал.  Огромные, с кулак размером, они вальяжно перебирали суставчатыми лапами, направляясь к очередной бьющейся в путах добыче. 
     - Если не нападают, значит, боятся, - отвела Мили.  – Скорее всего, это слуги.  Рабы.  Не способны драться. 
     - Ну, ну, - Вивьен не разделял оптимизма чародейки.  Он не видел особой разницы между утопленниками и какими-то там рабами.  Воинское умение, когда тебя почти нельзя уничтожить, сразу становится не столь уж и важным.  Не велика премудрость – задавить численностью.  А потому алхимик предпочел не расслабляться.  Тем более что ощущение слежки никуда не делось.  Холодные взгляды то и дело полосовали кожу иззубренными бичами.  Пробивались так глубоко, что воину казалось, будто сердце вот-вот остановится.  Стало больно дышать.  Грудь онемела, появился разрывающий горло кашель. 
     Мили сразу поняла, в чем дело. 
     - Потерпи, - почти взмолилась она. 
     Пол под ногами, подобно дверному проему, также покрывали крошечные ямки и потеки.  Ветер здесь был значительно слабее, чем на улице.  Он еле колыхал паутину, иногда открывающую взглядам изуродованные стены.