Вивьену показалось, что прошла целая вечность с тех пор, когда он и Мили впервые оказались тут.  Больше не звучало чарующей мелодии, не было восхищения от созерцания отделки, не манила своей близостью ожившая тайна.  Теперь Вивьен ощущал себя древним старцем – разбитым и больным, обремененным кучей замшелых знаний, которые обрывками всплывали в сознании. 
     Шлепанье сзади уже почти оглушало, снова послышалось утробное бормотание, а потом внезапно все оборвалось.  Почти не отдавая себе отчета в действиях, Вивьен рухнул на пол и несколько раз перекатиться в сторону от пирамиды.  И вовремя.  Мимо него пронеслось тело Пастыря.  Чудовище, которое попыталось достать законную добычу в прыжке, теперь неуклюже скользило конечностями по гладкому камню пола, пытаясь найти хоть что-то, за что можно было бы уцепиться - безрезультатно.  Между плитами не было ни малейшего зазора или выщерблины - сплошная гладкая поверхность, не оставляющая Пастырю ни единого шанса.  Массивное неповоротливое тело на всей скорости врезалось в сложенную много лет назад пирамиду.  Послышался шум падающих, разбивающихся блоков и протяжный стон угодившего в ловушку Пастыря, погребенного под грудой камней. 
     Вивьен тяжело дышал, распластавшись на полу чуть поодаль.  От падения перед глазами все еще летали черные точки.  Надежды, что чудовище подохло, у алхимика не было.  Поэтому следовало, как можно скорее, вставать и бежать, бежать. . .  Только откуда взять силы? Воин оперся на руки, успевшие стать черными от налипшей пыли, попытался приподняться.  В груди что-то лопнуло, и все тело прорезала острая боль.  Вивьен чуть было не захлебнулся собственной кровью, хлынувшей изо рта и носа. 
     "Вот и все", - подумал Вивьен, отплевываясь.  Он перевернулся на бок и дождался, пока поток крови иссякнет.  Сколько же ее уже вытекло из него? Однако упрямство брало верх.  Появившаяся неожиданно надежда на спасение не желала так просто отступать.  Теперь, когда Пастырь завяз под грудой камней, самое время было его уничтожить окончательно.  Если такое вообще возможно…
     Стараясь не обращать внимания на головокружение, Вивьен поднялся.  Его шатало, словно под ногами был не недвижимый каменный пол, а танцующая палуба какой-нибудь ветхой посудины во время шторма.  Шаг, другой, падение, выбивающийся из легких воздух. 
     Между тем, под превращенной в кучу камней пирамидой что-то заскреблось.  Вивьен с силой сжал бесполезный стилет, будто бы тот мог чем-то помочь. 
     - Жив, - с досадой прошипел он и сплюнул красным.  – Что же вы все не можете просто спокойно умереть?
     Погоня грозила затянуться надолго. 
     Снова встать на ноги, снова идти.  Вивьен с силой закусил левую ладонь, но боли от этого почти не почувствовал.  Шаги давались с большим трудом.  Алхимик брел, словно продираясь сквозь вязкую невидимую паутину.  В ушах слышался монотонный звон, звучащий на одной ноте. 
     Из-под завала показалась рука со свисающими с нее лохмотьями кожи.  Рука шарила по полу, что-то выискивала.  Затем раздался скрежет камней, нагромождение вспучилось и показалось то, что недавно было Пастырем.  Теперь же это существо больше походило на кусок протухшего мяса, истекающий кровью и гноем.  Чудовище раззявило рот, ставший почти беззубым, и издало громкий крик, от которого, казалось, затерявшийся во тьме потолок незамедлительно должен упасть на голову ненавистного пришельца. 
     Вивьен обернулся, облизал пересохшие губы.  Его отделяли от Пастыря каких-то три десятка футов - ничтожное расстояние.  Чудовище с легкостью могло преодолеть его за пару прыжков.  Или уже не могло?
     Алхимик остановился, оперся руками о колени.  Пастырь медленно выползал из-под груды блоков.  Судя по тому, как он двигал руками и ногами – переломов было множество.  Голова стала бесформенным кровавым месивом, из которого продолжали смотреть пустые глаза.  Даже теперь, должно быть, испытывая невыносимую боль, существо никак не проявляло эмоций.  В его действиях сквозила неизбежность, и это пугало больше всего.  Казалось, Пастырь никогда не остановится.  Он так и будет преследовать добычу, пока не настигнет ее и не доберется до вожделенной плоти. 
     Вивьену все же удалось первым добраться до злополучной деревянной двери, ведущей в кишку колодезной шахты.  Всю дорогу алхимик оборачивался и следил за Пастырем - не встанет ли тот, не прибавит ли в скорости.  Но нет, чудовище способно лишь ползти.  Оно подтягивалось одной рукой, пострадавшей не очень сильно, и, извиваясь всем телом, продвигалось вперед.  Однообразные бездумные движения - ни одного слова или звука, кроме шуршания в пыли изуродованного тела. 
     Алхимик ввалился в шахту.  Тут же поскользнулся, но сумел устоять.  Сюда огоньки за ним не последовали, в беспокойстве заметавшись по залу.  Вмиг опустившаяся темнота поглотила Вивьена.  Он будто бы перестал существовать, растворившись в бесконечной пустоте.  Воин встал на колени, опустил руки в холодную студенистую жижу.  По телу пробежала неприятная дрожь.  Но делать было нечего – поиски могли занять много времени, и терять его на преодоление брезгливости стало бы преступлением.  Вивьен судорожно шарил по склизкому дну.  Пальцы нащупывали какие-то мягкие комки, осколки камня, куски мха, еще бесы знают какую гадость, но не искомую цепь.  На душе становилось неспокойно.  Каждое ускользающее мгновение стремительно уменьшало шансы Мили, да и его собственные.