— Куда клубочек покатится, туда и иди, — приказал женский голос строго.  — На проводе Василиса премудрая, прием!
     Профессор сдержанно улыбнулся, наблюдая за его реакцией. 
     — Ну что ж, молодой человек, давайте я вас немного провожу, — он жестом пропустил его вперед. 
     — Вы делаете успехи, молодой человек, наслышан! Извините, как вас зовут?
     — Кир… Кирилл, — хмуро бросил Кирилл, оглянувшись на кота, который шел на некотором расстоянии и сверлил спину профессора недобро.  — О каких успехах вы говорите, профессор?
     — Ну как же, в вашем возрасте претендовать на звание студента Семиреченской академии… Кстати, профессор Муравин, Даниил Иванович, — мужчина протянул Кириллу руку.  — Из праздного любопытства, кому бы вы объявили благодарность — коту или себе?
     — Не себе, конечно, — снова растерялся Кирилл.  — Как бы я сюда попал?
     Зала, наконец, закончилась арочным проходом.  И началась другая.  Здесь тоже повсюду стояли зеркала, тяжелые, в узорно кованых оправах, но располагались они широкими рядами с проходами между ними, и комната и колонны была не зеленые, а красновато-желтые, словно сделанные из янтаря и оникса.  И здесь над каждым зеркалом надпись. 
     Мужчина кивнул на одну из них. 
     — Правила просты.  То же самое, что название местности, селения, улицы, номера дома.  Позволяет экономить пространство и быстро перемещаться.  Это, — он жестом показал на пол вокруг себя, — нечто вроде сортировочной в почтовом отделении.  Транспортная линия.  Семиречье поделено на сектора, каждый сектор защищен паролем. 
     — Знать бы, как это прочитать… — с сожалением пробормотал Кирилл, пытаясь сориентироваться и хоть что-то запомнить.  Из этой залы были выходы и в другие. 
     Замечание Кирилла, брошенное с иронией, профессор пропустил мимо ушей. 
     — Перемещения абитуриентов ограничены.  Следуй за проводником, он укажет путь в ваше новое пристанище, надеюсь, на последующие десять лет. 
     Легким наклоном головы профессор откланялся, шагнув в зеркало, возле которого остановились, оставив Кирилла.  Огненный шар, все это время следовавший позади, выплыл вперед, ринувшись за мужчиной, и, словно бы одумавшись, замер у самой зеркальной поверхности, отпрянув назад, зависнув на уровне груди в метре от него.  И тихо поплыл дальше, замирая перед каждой дверью, будто пытался определить, в какую из них заманить его. 
     Кот пристроился рядом, тоже оглядываясь на каждую дверь. 
     — Ну а… когда документы сдавать? — поинтересовался Кирилл, нарушив гнетущее молчание. 
     — Ты это о чем? — мяукнул кот, стараясь на Кирилла не смотреть.  — Тут кругом телепаты, они уже давно проверили всю твою подноготную! Если тебя это порадует, то первый экзамен ты сдал вполне успешно.  Не развернули… И то хорошо!
     — Какой экзамен?! — опешил Кирилл. 
     — Рассудок твой вполне здраво размышлял о собственной болезни.  Он не отринул возможность шизофрении, анализируя совокупность доказательств за и против.  Ты не принял во внимание собственные домыслы и реалистичность видений, опираясь исключительно на внешние факторы, которые были причиной или следствием твоих действий, которые опирались на полученную информацию.  Слепая вера свойственна одержимым людям, тогда как здравомыслящий человек испытывает потребность в получении доказательной базы.  Для Хранителя это необходимое качество — они часто становятся объектом зомбирования, если попадают в недобрые руки!
     — Никогда бы не подумал, что один ответ может так много сказать о человеке! — застыл Кирилл с открытым ртом. 
     — Смотря, какой вопрос, — поморщился кот. 
     Огненный шар нырнул в зеркало.  Кот переступил с одной лапы на другую и тоже исчез, даже не приблизившись к двери.  Кирилл поспешил следом, подражая профессору — зажмурился и шагнул вперед, всего лишь на миг почувствовав себя в невесомости. 
     И каково же было удивление, когда в лицо ударил соленый ветер и капли дождя. . . 
     
     Высоко над головой повисли наполненные влагой тучи — и солнечный свет и голубое небо в разрывах… Кирилл и Страж стояли на тропинке, мощенной камнем, примыкающей к широкой дороге.  С одной стороны, насколько хватало глаз, простиралась водная гладь моря или безбрежного соленого озера, высокими волнами накатываясь на песчаный берег с кучами выброшенной морской растительности.  Берег был сплошь усыпан ракушками любых размеров, и ползающей во множестве живностью.  А дальше, за песчаным пляжем, насколько хватало глаз, вырастали скалы, облепленные птицами, которые заставили его открыть рот и глаза еще шире, облившись страхом.  Половина из них могла бы запросто им закусить, не поняв, что поела. 
     С другой стороны, спускаясь по склону лестницей, к тому месту, где он вышел из зеркальной двери, высились утопающие в зелени каменные дома, похожие на дворцы — с лепниной, с мраморными статуями и колоннами, с садами и парками.  Он снова пришибленно и затравленно застыл, пытаясь сообразить, как это все могло поместиться под землей.  Даже для оптического обмана, здесь было слишком много места. 
     — Мы на другой планете?! — Кирилл не верил глазам. 
     — Нет, конечно, что-то иллюзия, но очень натуральная, — восхитился кот.  — Что-то взято с поверхности земли.  Семиречье — огромная территория.  Здесь есть леса, горы, реки и море. 
     — А как? — только и выдавил из себя Кирилл, присев от неожиданности, когда над головой пронеслась тень, и затем над головой прошумел ветер.  Огромная птица с кожаными крыльями, едва оперившаяся вокруг шеи, с каким-то невероятно длинным хвостом и зубастой пастью, в размахе крыльев метра четыре, просвистела над головой и камнем ушла под воду, чуть отлетев от берега.  И тут же вынырнула с рыбиной в зубах, отряхнулась — и вдруг побежала по воде, расправив крылья, взмахнула и так же легко поднялась, как упала. 
     — Сложно объяснить… Семиречье устроено примерно так же, как атом платины.  Есть ядро — сердце Семиречья, есть центр… Скажем, все его электроны существуют в трехмерном пространстве того же мира, что остальные, попасть с одного электрона на другой не возможно, только через ядро.  Так и Семиречье.  Два мира, как ворота в него.  В целом система много стабильнее, чем, если бы планета была одна.  Если что-то случиться с Солнцем, весь атом переправят на другую звезду.  Кроме твоего мира — он как атом водорода, но сам по себе.  Внутри ядра планеты расположено то самое ядро, которое никак не соприкасается с мирами Семиречья.  В принципе, Семиречье могло бы существовать само по себе, но так удобнее остаться на орбите.  Судьба галактики зависит от него.  Он рассадник жизни, когда кто-то попал в беду или остался без планеты под ногами. 
     — Откуда у них такие технологии?! — Кирилл внезапно сообразил, что попал в совершенно иной мир — в параллельную вселенную, закрытую от постороннего взгляда.