— И не забудь молоко у бабы Дуси забрать. 
     — Заберу… Уси-пуси маленький, ути-пути сладенький, папочка молочко принесет, … — совершенно счастливый Александр строил козу, проверяя сырость памперса.  — Вот с кем надо нянчиться! Наша мамка нянчится с каким-то чужим дядькой, на котором разве что мешки таскать… И бабки!
     Покачать Олежку выстраивались в очередь — и мать, и тетя Вера, и Александр, и даже Кирилл.  А тот таращился на всех голубыми, как у Александра, глазами, пускал пузыри, агукая и о чем-то разговаривая на непонятном языке, состоящем из одних гласных и пф-п, пф-п…
     Александр и Мирка теперь жили на первом этаже, в комнате матери и тети Веры.  На угол, из пеноблока, за пару месяцев Александр выстроил пристрой, в котором располагалась детская и спальня, в самой же комнате устроили что-то наподобие отдельной гостиной.  Но небольшая.  Часть бывшей комнаты матери и тети Веры теперь занимала их собственная отдельная ванная комната.  На втором этаже пристроя устроили отдельную комнату для тети Веры и для матери, а там, где жил Александр, совмещенный кабинет и библиотеку, куда тетя Вера навезла своих книг. 
     
     
     Известие, что Мирка и Александр решили пожениться, привело и мать, и тетю Веру в шок.  Они смирились с Мирославой, и теперь рассматривали Кирилла, как обманутую жертву.  Случилось это полтора года назад, перед самым новым годом.  Кирилл принял известие с тайной радостью, стараясь оную не афишировать.  В последнее время, перед самыми праздниками, Александр ходил подавленный, кислый, а когда Кирилл застал их целующимися на улице, внезапно решил признаться. 
     «Я у тебя девушку увел…» — он, видимо, с этой своей мыслью совсем измучился. 
     «Поздравляю, я рад за вас!» — как можно спокойнее и увереннее произнес Кирилл, решив, что задание выполнено. 
     «Так ты…» — Александр смешался. 
     «Ты, возможно не поверишь, но мы с Мирославой просто друзья.  Да, она мне нравится, — на всякий случай Кирилл не стал расслабляться, не давая повода Александру подумать, что он не дорожит Мирославой.  — Но она всегда тебя любила.  Это-то мне и непонятно! В перспективе, когда она в тебе разочаруется, я на ней женюсь. »
     Не сказать, что его не тошнило, когда он замечал Александра и Мирославу в обнимку с глупыми рожами.  Так они могли сидеть и час, и два, не разговаривая, молча прижимаясь друг к другу. 
     Но радоваться было рано — Ирина пока не ушла в прошлое.  Она тут же объявилась, прознав про свадьбу.  И вызвала Александра из клуба.  Мирка отпускала его иногда, сама она на танцы уже не ходила, животика стеснялась.  По счастью, Кирилл оказался рядом.  Наглость бывшей пассии Александра его взбесила — он выскочил следом, застукав их в тот самый момент, когда они собирались уходить. 
     «Ты че, бычара, с этой шалавой собрался шашни крутить?! У тебя жена дома беременная, или забыл? Мозги отшибло?!» — набросился он на него, внезапно испытав такую ярость, которую едва смог сдержать.  Хотелось плюнуть брату в лицо. 
     Он даже не понял, как схватил Ирину за волосы и протащил по земле. 
     «Вы когда нам, суки, фирму отца вернете?! И квартиру! Я с тебя шкуру спущу и буду на медленном огне поджаривать, если узнаю, что ты в семью лезешь!»
     «Кир, отпусти ее!» — потребовал Александр не своим голосом, но заступаться не посмел. 
     «Пошла вон!» — Кирилл пнул Ирину под зад, выказывая свое полное презрение. 
     «Я его люблю!» — попыталась было вступить она в разговор, но Кирилл человека в ней не видел.  напугать ее, поставить на место он мог только сейчас.  А иначе придеться все начинать сначала. 
     «Засунь свою любовь себе знаешь куда?! А ты че молчишь, козел?!»
     «Ириш, извини, но у меня действительно, жена, ребенок…» — виновато отступил Александр.  Он был сам не свой, казалось, он вот-вот поведется, как бык на привязи. 
     «Эта башкой покалеченная?» — приструнила его Ирина. 
     «Что ты сказала?! — процедил Кирилл с ненавистью, сжимая кулаки.  — А не хочешь кирпич на голову и дырку в черепе, а то нам бы подлечится!»
     «Не смей так про мою жену…» — возроптал в друг Александр, растерявшись. 
     Домой Кирилл Александра тащил силой, и караулил три дня, пока не заметил, что Иринка уехала.  Александру досталось и от матери, и от тети Веры, которые теперь имели на него большее влияние.  И тем же вечером предупредил Мирославу, заставляя искать демона, который растопил Александра в один миг.  Он уже начал сомневаться, что от Штернов когда-то избавятся — демоны поднимались и обнаруживали себя внезапно. 
     Но все же прогресс был на лицо, через неделю он уже не понимал, чего на него все такие злые, вспоминая Иринку с сожалением, но как отрезанный ломоть. 
     
     — Всего полтора года! — сердился Кирилл.  — Не сходите с ума!
     — Всего, когда каждый день не издеваются, — проворчала тетя Вера, не одобряя ни мать, ни Кирилла.  — А если пинают, длиною в жизнь.  Ты кого собрался защищать? Бандитов? Пусть они своих детей калечат! Они в лицо тебе насмехаться будут, а ты по отбитым почкам слезы проливать.  По мне так всю страну давно пора поделить надвое, Москва там, а мы как-нибудь здесь, без сволочей, которые пьют нашу кровь.  Голоса у России нет, ни один город на всю страну не вещает — ни в одной стране такого нет! Столько талантов, а мы на голые задницы безголосых пассий насильно смотреть должны.  Да сколько можно терпеть?! Сил нет, но ведь ничего не сделаешь…
     — Если уж на то пошло, все бандиты из глубинки вылупились, — парировал Кирилл.  — Не москвичи законы принимают, и бюджет не москвичи утверждают, представители регионов.  Не плачут, а вам-то что?
     — В том-то и дело, словно одну голову сняли и другую на ее место поставили, — горько посетовала мать. 
     — Боятся они голоса России, не зря революция началась с захвата телеграфа, — уверенно заявила тетя Вера.  — Столица — душа страны, а это не душа, это стая вампиров, которые торгуют страной и людьми.  Ты для них мясо — и ты будешь мясом! — строго взглянула она ни Кирилла. 
     — Ладно, не поступлю, лягу под каток, — смирился Кирилл, ретируясь. 
     
     Экзамены пролетели незаметно.  Выпускной бал и аттестат о среднем образовании.  Место Мирки оставалось свободным, обзаводиться подружкой Кирилл не торопился.  В какой-то степени ему льстило, когда девчонки соблазняли его, бегать за какой-то одной не приходилось.  От девчонок разбегались глаза, и он ловил себя на мысли, что одну не смог бы полюбить так, как их всех. 
     — Ну надо же! Я столько времени клеил, а она сама?! — разорялся Леха после очередной его победы.  — Вот так прямо и сама?! Нет, ну это же надо! — размахивал он руками, снова и снова пытаясь понять, что у него нет такого, что есть у Кирилла. 
     — А ты делай умное лицо и про неприступность не забудь, — с усмешкой советовал Кирилл. 
     — Распрекрасный пол на сеновале и удобный, и приятный на ощупь, — шутил Игорь, еще один друг, с которым Кирилл близко сошелся в конце десятого класса. 
     — Если пол не жалеет, что его потоптали, то нам-то о чем переживать? — пожимал плечами Кирилл, стреляя глазками по сторонам. 
     И вдруг все закончилось.