Мысль витала вокруг головы: надо занавесить окно и читать ее в темноте… «Перед зеркалом!» — сообразил он.  И почувствовал, как поднимаются и выворачиваются из живота, занимая половину головы, нечто инородное.  Чувство было неприятным, немного заболела голова.  Но страха он не испытал, понимая, что демоны дасу есть и в нем.  И они не подарок.  В противном случае многие люди легко переступали бы через них.  И Слава, и брат были полностью подчинены чьей-то злой воле, управляемые и в то время, когда никого из тех, кто смог им навязать ее, рядом не было.  Значит, что-то было такое, что имело физическое выражение и существовало в информационном поле, независимо от их сознания.  Материя мысли будоражила умы многих — и ученых, и фантастов, и спецслужбы.  Кирилл не отрицал ее существование, на какой-то миг представив ее себе.  Сам образ пришел как озарение, вызвав в памяти все что он когда слышал или знал об этом. 
     Кирилл быстро завешал окна одеялами, так чтобы в комнату почти не попадал свет.  Буквы книги загорелись, не давая света.  Он с трудом мог рассмотреть свое отражение.  Было жутковато, к тому же он вдруг услышал, как что-то упало с настенной полки… И перепугался еще больше, когда включил свет. 
     Кот залез на комод, встал на задние лапы и тянулся к верхней полке, стараясь зацепить лапой подсвечник.  Пара новогодних, декоративных свечей уже валялась на полу.  Сверхъестественным образом кот пытался подсказать, как правильно обращаться с книгой…
     Очевидно, кот был связан не с домом, а с книгой, которую он держал в руках, и, возможно, вовсе не был котом… Как-то же он оставался невидимым?!
     Кирилл уставился на кота, на мгновение потеряв дар речи и возможность двигаться. 
     Кот спрыгнул на пол, играя со свечами, подцепил лапой, всем своим видом показывая, что он всего лишь кот, который воспользовался темнотой, чтобы добыть игрушку.  Но Кирилл коту не верил, пожалев, что рядом нет Туза.  При свете он испытал невероятное облегчение.  И
      снова вздрогнул, когда кот, умываясь лапой, подмигнул ему…
     
     Задрожав всем телом, Кирилл выскочил из комнаты, остановившись лишь внизу возле зеркала, встроенного в стенной шкаф в прихожей, заметив, что никакой надписи на книге нет. 
     Он приоткрыл рот и так застыл, испытав еще один шок. 
     Похоже, книга была не только написана необычным зеркальным способом, но имела необыкновенные колдовские свойства, маскируясь под старинную книгу, которая могла быть, а могла не быть… Но ведь это была только книга! «Вот трус!» — подумал про себя Кирилл, стараясь успокоиться.  Он неспеша обошел дом, потянув время, чтобы не возвращаться, налил себе чая. 
     И снова вспомнил стариков…
     «Это демоны дасу начинают пугать людей и веревки кажут.  А если боль выдавить, слова их поганые, которые как змеи жалят, сами выйдут»…
     Кирилл вдруг подумал, что если брат находится во власти демонов, то спасти его будет сложнее, чем прочитать книгу.  И что же он сделает, если сейчас не сможет побороть себя?! Никаких демонов он пока не видел, но если верить всему, что о них говорили, никакими деньгами от них не откупиться.  И самое неприятное во всей этой истории, что сам он мог в любое время оказаться на месте Александра.  Кирилл боролся сам с собой.  Пять или десять человек, умеющих обращать человека в раба, и вот уже толпы зомби убивают, раздают и раздевают. 
     И могло ли быть иначе, пока живут такие люди, как Родион Агапович, как Ирка, как отец ее, и даже Александр, для которого нет ни семьи, ни прошлого…
     Он вернулся в свою занавешенную комнату, собирая остатки духа и решительности. 
     Сел перед зеркалом…
     Себя он видел, но кот в зеркале не отразился.  Сердце стучало так, что Кирилл чувствовал удары всем телом, руки и колени дрожали, но он заставил себя протянуть руку и погладить кота, убедившись в его существовании. 
     «Как вампир! Они тоже не отражаются! — с неприязнью подумал Кирилл, испытывая желание уйти.  Сердце сжалось, зашевелились на голове волосы.  Но он справился, подавляя подкативший к горлу ком тошноты, лишь отодвинулся.  И не рассчитав, слетел со стула… — упал, ударившись об угол прикроватной тумбы, зацепив скатерть и стащив свечу, которая потухла. 
     Боль привела его в чувство. 
     Будь кот вампиром, мог бы сто раз выпить кровь и его, и всех, кто жил в доме, снова пришла на ум четкая и ясная мысль, как озарение, как подсказка, как обида…
     Туз кота не боялся…
     А кот, кажется, испугался сам, когда Кирилл упал.  Явно обидевшись, зверь уселся на книгу, вылизываясь и умываясь, потом лег на нее, закрывая собой, будто показывая, что не отдаст, если Кирилл не переменит о нем своего мнения. 
     Кирилл снова зажег свечу.  Кот благодарно освободил книгу, улегшись рядом. 
     Кирилл развернул книгу, чтобы текст в зеркале смотрел на него прямо.  При свече появилась возможность сравнить оригинал текста с его зеркальным отражением.  Там все было наоборот: красивые девушки и юноши вдруг превращались в чудовищ, вампиров и оборотней, а чудовища становились людьми с головой животных, с плетками, трезубцами и саблями — то вдруг поднимались птицами с человеческими головами, держащими в клюве то пальмовые ветви, то змею, а то и вовсе были измазаны кровью.  Сначала ему вообще показалось, что кровью с той стороны плеснули в зеркало.  Но мутная завеса быстро сошла с поверхности, и снова появилось отражение. 
     Знаки и буквы со стороны Кирилла были обычные, но со стороны зеркала горели.  Он получше рассмотрел и сравнил обложку: со стороны зеркала в центре светился круг из двух колец — две змеи, которые держали себя за хвост, словно хотели поглотить себя.  В круге горел огненный рисунок — два треугольника, сложенные в виде звезды.  А поверху в две строки одинаковыми по размеру горящими большими буквами надпись: «тьма — демоны дасу» С его стороны тоже был круг, скорее, крест, напоминающий свастику с загнутыми по часовой стрелке концами, но он был темным, тисненым, едва заметный.  Названия книги не было вовсе.  А в центре его — пятиконечная звезда. 
     И вдруг в зеркале вдруг заплясали тени, поднимаясь в отражении из-за спины. 
      «Не бойся! Иди в огонь!» — голос пришел из пространства и прозвучал в голове так отчетливо, что Кирилл вздрогнул, едва удержавшись на стуле — по спине побежали мурашки. 
     «Какой огонь?!» — он едва успел подумать, как тут же получил ответ, не успев сообразить, кто сказал за спиной:
     «Во тьму! Там ужас, который стоит между мной и тобой!»
     «Я не могу!» — так же мысленно ответил он, обнаружив, что произнес слова вслух. 
     «Там нет ничего, что ты не знаешь, там мертвая плоть, которая правит людьми!» — голос звал, голос манил, усыпляя и наваливаясь тьмой. 
     Тени вдруг стали явственнее и вышли из зеркала, Кирилл почувствовал, как они проходят мимо и касаются его, словно люди, которых он и знал, и не знал.  Перед ним проплыла тетя Вера — и вдруг стала другим человеком, оставшись лишь неузнаваемой частью тела, потом внезапно нагнулся отец — и снова переменился, изрыгнув ругань…
     Такой книги не могло быть! Руки мелко дрожали, он чувствовал, как вокруг него что-то происходит.  Боль проходила через него, и не доставала.  Нервы сдали — он захлопнул книгу и бросился прочь, на этот остановившись лишь на берегу…
     
     Глава 6.  Зачем Бог создал женщину?
     Кирилл слегка удивился, когда заметил на причале Мирославу.  Он медленно приходил в себя, стараясь избавиться от пережитого, сделав его все лишь воспоминанием — но получилось не сразу, тени не отпускали, преследуя его какое-то время, — и рассматривал девушку.  Мирка сидела в конце помоста спиной к нему, опустив ноги в воду, и часто сбрызгивала лицо водой. 
     Кирилл слегка растерялся: была она той самой, или не была — какое это теперь имеет значение?
     Ни Мирославе, ни Сашке помочь он не мог — он испугался.  Видения все еще стояли перед глазами, но как-то смазано, будто таяли и внезапно становились узнаваемыми.  Странно, именно нога болела в тот день, когда отец поднял его на руки и понес домой.  Он почти был без сознания, когда отец что-то сказал ему на ухо, но отчетливо вспомнил сейчас.  «Не бойся, я понесу, а ты держись за плечо!» И тетя Вера в тот день совсем вылетела из головы, будто ее вырезали, но она была — и именно так испуганно встретила их, вскрикнув и подхватив его.