Понурив голову, волк брел по лесной тропинке.  Сейчас серый хищник более всего походил на диковинного облезлого дикобраза, побывавшего под рукой цирюльника-садиста: короткая, местами клоками выдранная шерсть, топорщилась редкими слипшимися от холодной влаги и грязи колючками. 
      - Проклятый дождь, чтоб тебе пусто было, - в сердцах бубнил несчастный, поминутно отряхиваясь и мотая облезлым ополовиненным в одной из многочисленных схваток хвостом. 
      Но дождю пусто совершенно не было и он, как ни в чем не бывало, продолжал свое мокрое дело, низвергая на успевший пропитаться влагой лес, очередные порции хлестких косых струй, от которых волк то и дело прижимал к голове обгрызенные уши, становясь совсем несчастным и дико трогательным. 
      "Вот интересно, а как там, в жарких странах волки живут?" - философски рассуждал клыкастый, поскользнувшись в очередной луже на расхлябанной тропинке.  Его лапы разъехались в разные стороны, и бедолага распластался в грязи, плюхнувшись со смачным чпоком.  В нос тот час же залилась вода, и волк непроизвольно чихнул, создавая перед собой небольшой фонтан.  Сам себе в это время он казался настоящим кашалотом, бороздящим морские просторы в поисках счастья и планктона.  Вздохнув и скорбно устремив очи небесам, он плюнул в эти самые небеса и неуклюже поднялся на все еще норовившие разъехаться лапы.  Спустя несколько минут ему это удалось.  Волк отстраненно осмотрел себя с одного бока, потом с другого, еще раз вздохнул и продолжил свой путь, решив, что раз уж этот проклятый дождь не собирается кончаться, то пусть хоть какую принесет пользу - постирает давно нечищеную шерстку, когда-то, несомненно, бывшую гладкой и шелковистой.  Когда-то. . .  Наверное. . . 
      Внезапно он почувствовал, как что-то твердое стукнуло ему промеж ушей.  Волк поднял голову и осмотрелся - поблизости никого не было.  Тогда он снова опустил морду к тропинке и обнаружил, что прямо перед носом валяется свежая еловая шишка. 
      "Хм", - подумал серый и попытался почесать за ухом, однако почувствовав, что вновь теряет равновесие - тут же бросил это занятие.  - "Вроде бы только что ее тут не было.  Это что же получается, теперь дождь шишками идет? Куда мир катится?"
      Обнюхав шишку и расстроившись тем, что она оказалась совершенно пустой, волк сделал еще пару шагов и аж подскочил на месте, вновь схлопотав по злосчастному темечку. 
      - Да что же это деется-то, звери, рыбы? - провыл он, оскалившись и рыча на окружающие его деревья. 
      - Ой, как страшно, ой спасите-помогите, - раздался откуда-то сверху насмешливый тоненький голос, вслед за которым вниз спикировала очередная шишка, на этот раз угодившая волку по носу. 
      - Ой, - серый даже зажмурился, - кто там? Выходи подобру, поздорову. 
      - А я-то все думаю, кто там ползет по тропинке, - последовал ответ невидимого мучителя, - то ли бегемот в нашем лесу завелся, да только тощий какой-то - больной видимо, а то ли нечисть какая противная.  А это, оказывается, самый настоящий волк идет костями гремит.  Давненько я волков не видела.  Как жизнь-то, ископаемое?
      Из-за листвы над головой зубастого хищника показалась маленькая хитрая рыжая мордочка. 
      - Белка, - процедил волк, - вот же зараза ты мелкобрюхая, сейчас я тебе хвост-то оторву, да, знаешь, куда запихаю?
      Маленький пушистый зверек озорно попрыгал по сухой ветке, нарочито помахивая хвостиком. 
      - Ты любишь песни, песик? - бельчонок загадочно улыбался. 
      - Что, какие песни? - волк свирепел, обрывая кору с дерева, - да я, да тебе, да. . . 
      - А я вот, кажется, слышу интереснейшую мелодию, - прервал его словоизлияния веселый голосок, - прислушайся, я уверен, что тебе понравится. 
      - Слезай тебе говорят, - волк встал на задние лапы, передними обняв ставшее ненавистным дерево, - а то хуже. . . 
      Он замер на полу слове, уловив еле слышимое пение, доносившееся с той стороны тропинки, куда он направлялся, пока не был остановлен зловредным рыжим существом. 
      - Да, да, - ты это тоже услышал, - торжествовал бельчонок, радуясь и пританцовывая на ветках. 
      Волк сглотнул.  Он бы предпочел оглохнуть и не слышать этого чудовищного звука, неумолимо приближающегося, подобно неотвратимому цунами. 
      - Только не это, - прошептал он, отлепляясь от дерева и пятясь в противоположную сторону.  А потом, обратившись в единую туго натянутую пружину, серый распрямился и опрометью бросился бежать под крики веселящегося бельчонка, корившего его за тугоухость и тупорылость. 
      Где-то на задворках сознания пульсировала сумасшедшая мысль - а ведь этот рыжий уродец спас его.  Пройди он еще дальше по намеченному пути и все, пропал бы. 
      Однако сильно много раздумывать волк не любил, да и не время было для этого.  Следовало как можно чаще шевелить лапами, унося свое бренное тело подальше от места несостоявшейся роковой встречи. 
      Наконец он остановился.  Тяжело дыша, взмыленный, как добрый скакун, волк прошел еще несколько шагов выбирая местечко не то, чтобы посуше, но хотя бы без грязи, и рухнул на траву.  Его ввалившиеся бока ходили кузнечными мехами, вздуваясь и опадая. 
      "Поесть бы", - мечтательно подумал серый и облизнулся.  Как же все-таки изменился мир.  Казалось бы совсем недавно, еще дед его рассказывал, как выбирал самых тучных аппетитных коров, самых толстых кур и овец.  А бывало, лакомился и человечиной, глупой и почти беззащитной, не имевшей ни когтей, ни клыков.  А потом, ну вот кому, скажите, пожалуйста, понадобилось заниматься гене. . .  слово-то какое дрянное - генетикой? И все - жизнь стала не жизнь, а сплошное выживание. 
      Волк и сам не заметил, как дождь по чуть-чуть закончился и на небе появилось теплое веселое солнышко, радушно заливающее лес своими лучами.  Веки клыкастого хищника смежились и он уснул. 
      - Ой, а кто это тут у нас спит? - сквозь сон до волка доносились чьи-то добродушные слова, - ой, какая собачка.  Ты не кусаешься?
      Он попытался открыть глаза, но те, забрызганные засохшей грязевой коркой, подчинились далеко не сразу. 
      - Собачка проснулась, - уверенно констатировал приятный голос. 
      Потерев лапами глаза, волку таки удалось их разлепить, и он смог увидеть обладателя, а точнее обладательницу, вырвавшего его из объятий сна голоса.  Первые мгновения до него медленно нехотя доходило осознание того, кто же его разбудил.  Маленькая, лет шести, девочка в длинном цветастом платьице с длинными рукавами, в удобных разношенных сандалиях и в красной панамке с прицепленным на ней значком, гласившим - да будет мир во всем Мире. 
      - Меня зовут Красная Шапочка, - проговорила девчушка, ставя подле своих ног на траву небольшую плетеную корзинку, покрытую белым махровым полотенцем, - а тебя как?
      Серый хищник чуть дышал.  Он узнал ее, хоть никогда доселе и не видел.