— Сама ты дура и Нинка твоя дура! — закричала на нее Любка, внезапно разозлившись.  — Она, ат, ребенка тебе скоро принесет в подоле!
     Мать стукнула Любку кулаком по голове,
     — От девочек что ли?! — усмехнулась Нинкина мать, заметно покраснев.  — Придумывает… Ой как придумывает! И не стыдно тебе говорить такие слова?!
     — От мальчиков! — поддержал Любку Сережик.  — Все время в папки-мамки с письками играют, и эту с собой зовут. 
     — Вот я тебе вицей-то по голому заду! — пригрозила мать.  — Ишь, чего придумали! А может, и вправду записали в школу, а я и не знаю?! — спохватилась она. 
     — Ну, поздравляю! — похлопал ее по голове дядя Андрей. 
     — Ой, не смешите, как она будет учиться?! Она же весь класс за собой назад потянет?! Чего вы ее слушаете?! — вмешалась Нинина мать, возмутившись. 
     Любка почувствовала себя виноватой, в школу ее никто не записывал, даже волшебники с этим согласились.  Но тут же приободрилась, услышав, как тетя Рая, которая молчала до сих пор, поддержала ее. 
     — Мои оболтусы тоже тянут, и ничего! Кому надо, поднимет! И не надо всех равнять по одной голове.  Мы еще посмотрим, как твоя Нинка учиться будет! Не загадывайте наперед… Испортить человеку жизнь всегда успеете! Че, Любка, на грибы позовешь?
     — Ой, ой, ой! — подбоченившись, произнесла Нинкина мать.  — Ну да ладно, это вы сейчас не понимаете, а когда начнет учиться… Ваши бы слова, да богу в уши!
     Она фыркнула, через соседский огород, напрямки, направляясь к себе домой.  А Любка с благодарностью кивнула тете Рае. 
     — Приходите! — выдохнула она с облегчением. 
     — Ой, какие грибы хорошие! — умилилась мать, перебирая их, пока Любка складывала свои сокровища в портфель.  И тут же расстроилась.  — Если Любка в школу пойдет, с кем же я Николку-то оставлю?! Теперь его в садик-то, поди, не возьмут! Надо было уж продать ей карандаши-то…
     — Почему не возьмут? — удивился и нахмурился дядя Егор.  — Ты же заявление писала?
     — Писала, да кто ж меня слушать будет?
     — Садик колхозный, а не сельсоветский… — хмыкнул дядя Егор.  — Там нынче две группы кое-как набрали! Зинка заведующая, чего к нам не пришла? Давно бы в ясли ходил, а Любка в детский сад! Ты ж одиночка, тебе даже и платить не надо! Только пятидневка для колхозных детей.  Но если с председателем поговорить, может, разрешит… Ему какая разница десять там или одиннадцать…
     — Да-а?! — удивилась мать, уставившись в то место, где скрылась Нинкина мать.  — Мне никто ничего не говорил! Да ладно, хоть бы так, на день!
     — А кто тебе должен говорить? — рассердился дядя Егор.  — Иди да спрашивай! Ладно, я пойду, а то меня Зинка потеряла. 
     Дядя Егор и дядя Андрей ушли, а за ними тетя Рая и Сережик. 
     — Спасибо, что помогли! — крикнула мать вслед, забирая у Любки корзинку с грибами и портфель. 
     Любка вышагивала за матерью гордая, как первоклассница.  «Мир не без добрых людей!» — с теплыми чувствами думала она.  Насчет «повеситься», это она поторопилась.  Пусть теперь Нинкина мать локти себе кусает! Если ее возьмут в школу, то в страшный дом она ни за что не поедет, незачем.  Она тяжело вздохнула, тут она как бы всех обманывала.  И если выяснится, что она все это выдумала… Вот уж будет у Нинкиной матери радость, когда она опозорится перед всеми! И у Нинки! «Это я потом решу, когда видно будет, что к чему!» — успокоила Любка свою совесть.  До школы оставалось полторы недели.  На исправление упущений и пробелов ей было отпущено не так уж много времени.  «Надо как-то приготовиться к школе…» — нахмурившись, наказала она самой себе.  Чтобы не сразу поняли, что у нее нет права ходить в такую, в которой всему учат. 
     И с теплотой вспоминала волшебников, о которых, что волшебники, она решила при всех не говорить.  Все равно бы не поверили.  А то, что они были самыми сильными волшебниками, Любка не сомневалась.  Они круто перевернули ее жизнь, исполнив самые заветные желания. 
     
     
     Первого сентября Любка встала ни свет, ни заря.  Помогла матери собрать Николку в садик, поторапливая ее, переживая не столько за Николку, сколько за себя.  Детей там принимали с семи до восьми, а уроки в школе начинались ровно в девять.  Мать в школу звонила, Любки в списках не оказалось, но Любка решила рискнуть.  Придет и будет учиться, а там будь, что будет.  Портфель у нее был, и учебники, и даже платье.  Целых три! И даже белый фартук! Конечно, не такой красивый, как у Нинки — ей сшили из гипюра, ажурный, на заказ, с карманами и аккуратными оборками на лямках, зато цветные карандаши ей так и не достали!
     Платье купили в сельповском магазине.  Шли не за платьем, а за курткой, куртка совсем прохудилась, рукава едва прикрывали локти.  А еще за одеждой для Николки, чтобы ходить в садик.  А платье… Платье, не иначе, снова по велению волшебников — видимо, заколдовали всех людей. 
     Таких сильных волшебников Любка в жизни не встречала!
     
     — Что, в школу-то нынче твоя пойдет? — широко улыбнулась им обрадованная скучающая продавщица.  — Платье на девку посмотри, ты ведь еще ничего не купила. 
     — Да кто вам это сказал? — с досадой поморщилась мать.  — На будущий год только.  А Николке бы чего-то купить, ему в садик. 
     — Тина, бери, — посоветовала продавщица.  — Мы со склада взяли, как неликвид.  Нынче целый вагон для школьников привезли, а старый товар и половину не продали.  Теплые, как раз на зиму.  Обязательно их в школу носить?! — всплеснула она руками.  — Я своей все время покупала дома таскать! И куртки есть с уценкой, добрые, там пуговица оторвалась, там швы кривые, там затяжка или пятно грязное… Списывали все подряд! И на Николку навалом.  Товар вчера только привезли, не разобрали до конца, я по оптовым ценам продам.  В обед на учет закроемся, после уже не купишь.  Я тоже одна воспитываю, крутиться не будешь, хрен кто поможет!
     Любка затаила дыхание, испытав перед тетенькой за прилавком благодарное благоговение.  До прилавка она доставала головой и видела, какими сокровищами продавщица владеет.  В первом отделе вдоль одной стены на полках лежали разные продукты, на которые они с матерью могли только с завистью смотреть.  Вдоль другой всякая бытовая мелочь — канцелярские принадлежности, майки, плавки, чулки, дорогие рубашки и платья, которые нельзя было вывесить во втором отделе, ткани, клеенки… Во втором отделе, который был не меньше первого, вдоль одной стены разная обувь, вдоль задней — бытовая химия, ведра, веники и прочие принадлежности, а по середине три длинных ряда с одеждою с той и с другой стороны.  Чего тут только не было! Куртки, пальто, брюки, платья… И на детей, и на взрослых!
     Любка до ужаса любила ходить в магазин и придумывать, что все, что ей нравилось, у нее есть. 
     Тетенька вышла из-за прилавка, взглянула на часы и закрылась.  Потом прошла во второй отдел, проводив мать в самый дальний угол.  Школьных платьев там было видимо-невидимо.