— Или будем часто навещать, — он окинул Лорку оценивающим взглядом.  — Мне кажется, на улице ей больше понравится… С такой-то шерстью! Тино, — попросил он, — позаботься, пожалуйста, о ней. 
     Одурев вконец, Лорка дернула поводок и вырвалась, бросившись обнюхивать углы.  Сообразив, что знакомые запахи утеряны безвозвратно, фыркнула, потрясла мордой, еще раз обежала углы, и тихо завыла.  Тино поймал ее и потянул за собой, ласково заговаривая зубы.  Лорка применила старый испытанный способ: упираясь четырьмя лапами, замотала головой, стараясь освободиться от ошейника.  Но ошейник был уже не тот, да и Тино держал ее крепко. 
     Наконец, он присел, слегка расстроившись. 
     — Лора, гулять! — строго приказала Анна, решив, что роботу нужна помощь.  — Это «свой!» Свой!
     Лорка лизнула Тино, но идти отказалась, заподозрив, что от нее пытаются избавиться.  Во взгляде ее отразилось столько укора, что Анне вдруг стало стыдно.  Она виновато взглянула на Краса, покачав головой. 
     — Наверное, я пойду с ней.  Она меня не простит!
     — Лапу дай! — рассмеялся он, потрепав Лорку.  — Простит! Она ведь знает, что никто не причинит ей зла.  Умнющий зверь! Ей понравиться, она ж в раю!
     — А еще упрямое и хитрое, — проворчала Анна.  — Есть у вас… что-нибудь съедобное… Что-нибудь вкусненькое? Это мыслящее абстрактно существо, ее не так-то просто обмануть!
     — Мясо подойдет? — поинтересовался Тино, оживившись.  — Если судить по зубам, то она хищник. 
     — Подойдет, — кивнула Анна, вызывающе взглянув на собаку. 
     Тино мгновенно исчез в голубом пламени и через минуту появился с пакетиком, из которого вытащил мясной шарик из фарша.  Лорка оживилась, виновато оглянулась на Анну и вприпрыжку побежала за Тино, который, перебрасывая приманку с руки на руку, вывел ее за дверь. 
     — Вот! Я же говорю… — Анна недовольно развела руками, направляясь следом за Тино.  — Кого угодно продаст за сосиску!
     — Нам не туда, — остановил ее Крас.  — Нам сюда! — он жестом указал на дверь, за которой скрылись его родители. 
     
     Анна и Крас прошли несколько широких коридоров, устланных коврами, пересекли три или четыре холла.  На стенах повсюду висели картины с непривычными, порой фантастическими пейзажами, странные предметы, похожие на оружие.  В углублениях и нишах то тут, то там стояли статуи, светились огромные аквариумы с рыбами и причудливыми животными.  Изредка навстречу попадались роботы, которые услужливо отступали в сторону, пропуская их. 
     Анна всю дорогу сильно волновалась, еще не до конца выяснив, нравится ли ей у инопланетян или нет, памятуя о том, что все может оказаться не так, как кажется на первый взгляд.  Первое потрясение прошло, теперь ею начинало овладевать любопытство.  Если уж на то пошло, то маленький мальчик умно рассуждал о своих перспективах относительно захвата чьей-то звезды, а милые, на первый взгляд, предки поддерживали его в этом начинании и даже спонсировали.  Наверное, Крас был прав, так уж они, земляне, были устроены, стоять горой за обиженных и угнетенных.  Не сказать, что записала во враги, но насторожилась.  Гипотетически, она вполне могла оказаться по ту сторону лагеря — планета Земля была закрытой и без Правителя. 
     Не исключено, что это была та самая зависть, которую чувствует человек, попадая в рай, который ему не принадлежит.  Роботы, картины в золотых и серебряных оправах, статуи из камней, которые на земле мерили каратами, сотни квадратов жилплощади, с вызывающе богатой отделкой… Так что, сильное смятение чувств было вполне обоснованным, стоило вспомнить однокомнатную хрущевку, лишенную даже балкона. 
     Наконец, оказались в громадном помещении, с затемненными окнами во всю стену.  Посредине залы располагался бассейн с прозрачной голубой водой, через которую хорошо просматривалось бело-голубое дно с выложенным на нем узором в виде солнца.  По краю бассейна вела широкая беговая дорожка, покрытая мягким материалом дымчато-розового цвета, с приятными пупырышками, а дальше — что-то наподобие оранжереи или зимнего сада, где яркими сочными красками полыхали цветущие растения.  Им пришлось пройти вдоль бортика в другой конец, где в плетеных шезлонгах сидели одетые по спортивному пожилой мужчина и немолодая женщина и о чем-то разговаривали.  Внешне оба походили на отца Краса Рино-Ха-Пхат.  Такие же белые волосы, взлетающие черные брови, изумрудные глаза, подвижные остроконечные уши, белая, с голубоватым оттенком кожа, оба высокие и подтянутые.  Пожалуй, они даже имели сходство между собой, но черты женщины были утонченными и изящными. 
     Заметив их, мужчина сразу встал и пошел на встречу, распахнув Красу руки.  И опустил их, как только они встретились, удовлетворившись рукопожатием.  А после осуждающе покачивая головой, препроводил их до места, где дожидалась женщина.  Женщина Красу лишь улыбнулась, поприветствовав улыбкой Анну, после чего, очевидно, начались расспросы, на которые Крас отвечал прилежно, как ученик. 
     Анна присела на краешек одного из сидений, обрадовавшись, когда подошел довольный Тино. 
     — Как там Лорка? — как можно тише поинтересовалась она, когда он остановился рядом. 
     — Нормально.  Спит.  Программа адаптации рассчитана на пять дней, но завтра ее можно будет выпустить, — успокоил он.  — Наши специалисты умеют обращаться с животными.  Мне кажется, мы подружились… — Тино протянул сучковатою палку.  — Она мне вот это принесла. 
     — Это, чтобы ты бросил ее! — Анна усмехнулась.  — А зачем ты ее сюда притащил?
     — Я бросал, — с сомнением ответил Тино.  — Она снова приносит.  — Он с удивлением рассматривал палку, изучая на ней вмятины от зубов.  — Ту же самую!
     — Ты бросаешь, она по запаху находит… Собаки бывают сторожевые, бывают ищейки, — тихонько объяснила Анна, чтобы не мешать Красу и его родственникам.  — Лорка и то, и другое.  А вырабатывают навыки во время игры.  Мы ее не учили, она сама, это игра такая. 
     — Да-а?! — удивился Тино, еще раз взглянув на палку и куда-то телепортируя ее. 
     Дедушка Краса встал, о чем-то поговорил с Тино, удовлетворенно кивая.  И вдруг поклонился, неожиданно заговорив на ломаном русском языке:
     — Мы рады приветствовать нашу гостью на Мирам, в системе Краас.  Ливьер-Ха-Пхат, — он прижал руки к груди, опустив глаза.  — Ты не только наша гостья, но и моего Правителя.  Твое присутствие в нашем доме — великая честь!
     Анна тоже поднялась, густо покраснев.  Вряд ли от нее была какая-то честь, но, чувствуя торжественность момента, хотелось ответить тем же.