Наконец, всё было собрано, и я двинулся через поле в направлении Рыжего леса. 
      Здесь, дойдя до ручья, я прошел около километра по воде, выбрался на берег, и,
     подождав немного, начал взбираться на холм.  Оставив взятый мной ПДА на вершине, чтобы
     никто не смог меня засечь, я спустился вниз и двинулся строго на север, углубляясь в
     аномальные поля. 
      Если преследователи и решат накрыть меня, то сначала им придётся преодолеть
     нелёгкий подъём на усеянный аномалиями холм, и уже потом, напоровшись там на гранату,
     догонять меня.  Я не хотел никого убивать, и гранату разместил так, чтобы никого не задело,
     сняв с неё осколочную рубашку.  Если они не прислушаются к предупреждению и продолжат
     погоню, всё будет гораздо серьёзнее.  Выбрав свой путь, я был немало удивлён, найдя на
     своей дороге несколько спрятанных кое-как банок из-под тушенки, и понял, что на
     правильном пути.  Именно здесь должны были проходить выжившие, к которым я так
     стремился попасть. 
      А что если меня настигнут раньше? Пристрелят за убийство ещё живых людей, не дав
     и слова сказать.  Ставя себя на их место, я с горечью отметил, что всё так и будет.  Вот только
     на их месте я бы остался в лагере и осмотрел трупы вместо того, чтобы продолжать
     преследование. . . 
      В этот момент вдали что-то ухнуло, и над едва видимым в бинокль комплексом
     взмыли ввысь яркие огненные блики. 
      И я всё понял. . . .  Незадачливые преследователи поступили именно так, как я и
     предполагал - начали обшаривать трупы то ли в поисках наживы, то ли, чтобы найти ПДА. 
     А под трупом оказалась гранта.  Если бы при и мне был ПДА, то я бы наверняка увидел, как
     поголовье преследователей сокращается на одного-двух. 
      Заречный, твою мать! Ну, кто просил тебя оставлять гранату под телом покойника?
     Они ведь подумают на меня и уже не отступят. 
      Ситуация становилась всё сложнее и сложнее. 
      Я прильнул к стеклу бинокля, пытаясь разглядеть, что происходит внутри комплекса,
     но на таком расстоянии заметить что-то было просто невозможно.  Зато до меня долетели
     короткие очереди из натовской "G-36", и ответные из "калаша". 
      В лагере шел бой, и, если судить по звукам, мои преследователи проигрывали.  Всё так
     же стрекотала винтовка, выдавая рубленые очереди по три пули, но ей отвечало уже не
     четыре, а два калаша.  Вскоре и те смолкли.  Мгновение над комплексом висела тишина, после
     чего трижды громыхнул "ГЛОРК", и я понял, что это контрольные выстрелы. 
      А ещё я понял, кто стрелял. . . 
      Стекольщик. . . 
      От одного упоминания о недавнем противнике тело прошил озноб.  Я был почти
     уверен, что это именно он налетел на отряд сталкеров, скорее всего принадлежавших к клану
     Долг, и хладнокровно расправился со всеми. 
      Я говорил, что ситуация всё хуже и хуже? Забудьте.  Теперь она была безвыходной. 
      Если в лагерь придут новые ходоки, они обнаружат трупы своих предшественников и,
     конечно же, смекнут, что это злобный перебежчик спам расстрелял несчастных.  Для меня это
     будет заочный приговор. 
      Кроме того за мной по пятам идёт Стекольщик, который невесть как понял, что мне
     удалось выжить. 
      А может это всего лишь паранойя, и никакого Стекольщика там нет? Вдруг это кто-то
     другой, например, вернувшиеся сектанты?
      Ага, сектанты. . . как же.  Я тут же одернул себя, вспоминая, что кроме "ПМ" и "МР5" у
     "Последнего дня" нельзя носить никакое другое оружие.  Якобы верховный бог их секты
     благословил именно это оружие, и каждая пуля, выпущенная из него, несёт искупление во
     имя Зоны. 
      Ладно, с этим определился.  Это не сектанты.  Тогда Свобода.  У Лукаша ведь есть
     интересы в этой части Зоны.  Почему бы им под шумок не пострелять долгарей?
      Я вновь укорил себя за то, что из-за параноидального стремления к конспирации
     оставил ПДА на холме. 
      Ладно, обойдусь без ПДА. 
     
     * * *
     
     Через час после ухода Спама. 
     Лагерь "Последнего дня". 
     
      Громыхнуло справа, причём так сильно, что Стекольщик не сразу понял причину. 
     Заголосили сталкеры, невесть откуда взявшиеся в лагере сектантов, и кто-то, стоящий у
     самых ворот отчётливо проговорил:
      -Спам заминировал труп.  У нас один двухсотый.  Как поняли меня, приём. 
      -Понял вас.  - Сквозь помехи прорвался голос командира южного поста Долга -
     Прапора. 
      Стекольщик аккуратно выглянул из-за укрытия и увидел одетого в красно-чёрный
     комбинезон человека.  Вооруженный "Абаканом" долговец стоял посреди двора, держа в
     одной руке рацию.  Второй рукой он прижимал кусок ткани к разодранному осколками лицу. 
      -Что мне делать, база?
      -Действуйте по обста. . .  - Голос прапора скрыли помехи, но тут же выхватили конец
     сказанной им фразы.  - .