Белые, как маяк на скалах, постоянно указывающий путь домой утопшим морякам.  Две фигуры скрываются в тени, но бронежилет моей кожи уже пробит.  Я чувствую тошноту, подкатывающую к горлу, как цунами. 
     - Я знаю, кто совершил это убийство.  – Я хватаю за руку полицейского.  – Я видел, вчера я был на месте преступления.  Эти люди, они подожгли пни, затем забрали оттуда всех невидимых животных, я знаю, как это все происходит.  Но они не оставят после себя никаких следов.  У них там лаборатория, опыты, жуткие опыты, они создают то, что некоторые называют демонами. 
     Один из жителей недоверчиво смотрит на меня, затем шепчет другому на ухо.  Я слышу слова, но они вылетают из головы и не доходят:
     - У него не в порядке с головой.  Несколько лет он провел в лечебнице «Brookhaven», не принимайте его слова на веру. 
     «Как же не принимать!?» - думаю я, и смотрю за ближний угол дома.  Из пустого сада, выглянув из-за другого угла, на меня смотрит жуткая тварь.  По коже моей бегут мурашки, я чувствую озноб, но не падаю в обморок.  Тело колотит и кидает на предел высоты, а затем низвергает в самые дикие пропасти Гадеса.  Тварь – гибрид двух срощенных между собой людей и дикой собаки.  Рога, они из кожи, и таращатся на меня, как два глаза моллюска в темноте океана. 
     Я пытаюсь закричать и снова бегу к фургону.  В моей душе что-то поселилось – паразит, затыкающий рот.  Дыхание сбивчивое, пульс учащенный – так написано в медицинской карте, этот дурацкий листок плавает перед глазами.  Я хватаю за руку полицейского и замечаю, как его напарник выходит из подъезда.  Я тянусь к нему, беру за руку и начинаю говорить:
     - Там, за углом… Оно там, один из мерзких големов.  Эти существа вяжут их, как много лет назад вязали кольца для Сатурна.  Дикая тварь.  Вы можете не верить мне, просто посмотрите туда, просто посмотрите…
     Из-за угла выворачивает хромая собака.  Один глаз косится на меня, другой затянут в белизну катаракты, словно в атласный корсет.  Шерсть на собаке частично выпала, рыжие клочья торчат с боков, ногти раскрошились – она будто пережила ядерную войну.  Пес скалится и ставит меня в дурацкое положение – мне больше никто не поверит. 
     Я поворачиваюсь ко второму полицейскому. 
     - Как вас зовут?
     - Меня зовут Алекс.  – коротко и скупо отвечает он. 
     - Я знаю, вы мне не верите, потому что их видят не все.  Но это совершенно не означает, что их не существует.  Они есть, и они постоянно пытают мой мозг.  Прошу вас, не оставляйте меня одного, иначе когда наступит темнота или разгорится закат, они снова придут за мной. . . 
     - Отведи его домой.  – Говорит первый полицейский, закрывая двери фургона.  Внутри есть достаточно места и я был бы готов поехать с ними вместе и дать показания, но сделать мне это никто не позволит.  Правда – непозволительная роскошь, которой я уже давно не пользуюсь. 
     Алекс идет вперед так быстро, что я едва успеваю за ним. 
     - Пожалуйста, подождите! – беспомощно кричу я, - Куда же вы так спешите? Я не успеваю. 
     Алекс сбавляет шаг и ждет меня.  Лицо недовольное и почему-то мне кажется, что он не рад компании.  Я рассматриваю местность – неровная земля, сутулые деревья, двухэтажные дома, словно нервные баночки с формалином, в каждой из которой вариться птица, словно бульон из вечности.  Так миллионы лет назад зародилась жизнь.  Но ведь она же не могла зародиться самостоятельно – этот суп варился, пока кто-то ему не помог.  ОНИ были всегда.  Эти существа в черных балахонах, войны чумы, они существовали за гранью времен, за пределами вечного моря.  Три пустых слова, сказанных в темноту.  Я продолжаю идти, только теперь уже рядом с Алексом.  Он держит меня под руку, потому как тело моё – словно бумага на ветру. 
     На грязном трейлере я замечаю объявление. 
     - Вот, - говорю я.  – Его там никогда не было.  Никто не клеит здесь объявлений, вы просто посмотрите на это.  Это всё их работа, работа – сводить нас с ума, убивать и делать тварей. 
     Алекс недоверчиво смотрит мне в след.  Я вырвался и, покачиваясь, бегу к трейлеру.  Надпись гласит: «ВОЗВРАЩЕНИЕ Леди Марии».  Этого я боялся больше всего – ребристые стенки трейлера издеваются надо мной.  Они не живые, но я чувствую, как они пульсируют и колышутся, словно трава во время летнего зноя на поле.  Рука безвольно падает и прижимается к туловищу.  Алекс подходит ко мне, и уже крепче сжимая локоть, направляет домой. 
     - Почему вы не хотите мне поверить?
     - Я не могу поверить тебе без доказательств.  Твои слова необоснованны. 
     «Лучше бы он промолчал» - думаю я.  На дороге валяется гнилой лист.