Газета выпала из моих рук.  С фотографии на меня смотрел тощий адвокат моей бабули. 
      Ровно через месяц моего ночного бдения, я как всегда бродила по квартире, бормоча непонятные фразы.  Я не знала, откуда они берутся и что означают.  Просто они вырывались сами по себе.  Может это был такой побочный эффект работы уставшего мозга, а может уже начало какого – нибудь психического заболевания.  В такие моменты мое сознание как будто отделялось от тела и существовало само по себе. 
      Вдруг я вспомнила о молодом милиционере, сгоревшем в своей квартире.  Я вспомнила, где видела его лицо.  Это был тот самый милиционер, который подошел ко мне с какими – то бумагами на подпись, когда я приезжала к останкам своего дома.  Бродяга тогда еще заметил, что он повел себя странно после разговора со мной.  Он сгорел заживо во время пожара в собственной квартире.  Сгорел заживо… Эти слова постоянно крутились в моей голове, хотя губы продолжали шептать непонятный бред.  Вдруг мой взгляд остановился на столе, где лежала недавно купленная мной газета.  Я взяла ее и быстро пробежала глазами статью на первой полосе.  «Один из самых преуспевающих адвокатов нашего города… Сгорел заживо в собственном автомобиле… Очевидцы утверждают, что он был еще жив, когда машина взорвалась, но почему-то не пытался выбраться из нее и спастись».  Потому что знал, что это не поможет, вдруг подумала я.  Неужели это просто совпадение, что два не знакомых друг с другом человека, которых я видела всего несколько минут, вдруг погибают в такой короткий промежуток времени, да еще и от огня? И все это произошло как раз в то время, когда я начала страдать от бессонницы.  Мой воспаленный от недосыпания мозг пытался найти какое-то логическое объяснение, но не мог.  Да и у смерти нет логического объяснения.  Она не предупреждает, кого из нас и когда заберет в следующий раз.  Они мне сразу не понравились, внезапно подумала я.  Ни один, ни другой.  Адвокат – тем, что рассказал, как сгорел мой дом и напомнил о смерти бабули, а мент – что не вовремя побеспокоил меня и отвлек от прощания с прошлым.  Но это ведь была минутная неприязнь и только в моей голове, как это могло стать причиной пожара сразу в двух разных местах? Это бред.  Вдруг почему-то мои мысли обратились к матери.  Может она что-то знает и поможет мне найти ответ?
     
     
      На следующее утро я приехала в психиатрическую больницу, где лежала моя мать.  Я сама находилась на грани нервного срыва, но постаралась взять себя в руки, что бы не выглядеть странно. 
     - Моя мать, Романова Алла Викторовна… Она здесь? – обратилась я к медсестре, сидящей в приемной.  – Я бы хотела увидеть ее. 
     - Палата номер 7, прямо по коридору, - сказала медсестра, даже не сверившись ни с какими бумагами, не взглянув на меня и не спросив никаких документов, которых у меня все равно не было. 
      Я прошла по коридору.  Номер 3, номер 5, номер 7… Дверь была не заперта.  Я удивилась, почему они не запирают палаты с буйными пациентами.  А моя мать, как я знала, относилась именно к ним.  Шизофрения на почве алкоголизма и эпилептические припадки. 
      Я открыла дверь.  Мать стояла у окна.  Я никогда не любила свою мать, у которой для меня вечно не было времени, а после смерти отца – возненавидела ее.  Я не ощущала никаких чувств, даже жалости, к этой худой женщине, ссутулившейся возле зарешеченного окна.  Я вообще не знала, зачем пришла, и что буду говорить.  Мать обернулась.  Сначала ее пустой безумный взгляд бесцельно блуждал по комнате, потом, наконец, остановился на мне.  Вдруг ее затуманенные зрачки расширились от ужаса.  Ее затрясло.  Под ногами растеклась какая-то небольшая лужица.  До меня дошло, что мать обмочилась от страха. 
     -Зачем, зачем, зачем? – закричала она страшным надтреснутым голосом и схватилась за голову руками.  Пальцы крепко вцепились в редкие, полностью седые волосы. 
     - Мне нужно поговорить с тобой… - Я пыталась подобрать нужные слова, чтобы не напугать еще больше.  – О бабуле…
     - Нет, нет, нет! – продолжала кричать безумная женщина, которая когда-то произвела меня на свет.  Сейчас в это верилось с трудом.  – Она никогда не спит, никогда не спит, никогда!!! – Она принялась вырывать свои волосы целыми клочьями.  Из головы закапала кровь. 
     - Успокойся, я ничего тебе не сделаю! – Я попыталась подойти к ней, но мать завизжала и забилась в угол. 
     - Никогда не спит, никогда не спит, никогда не спит, - повторяла она.  Кровь уже залила половину лица, но она продолжала вырывать пряди седых волос. 
      Я в ужасе выбежала из палаты. 
     - Доктор, сестра, ну кто - нибудь! Тут пациентке плохо! – кричала я, но коридор был абсолютно пуст.  Я побежала.  В приемной никого не было.  Лишь лежала открытая книга, которую, скорее всего, читала сестра. 
     - НИКОГДА НЕ СПИТ!!! – услышала я за спиной голос матери и выбежала из больницы.  Бежала, бежала и бежала.  Не помню, как добралась до дома.  Я открыла дверь своей квартиры и потеряла сознание. 
     
      Когда я очнулась, вокруг было темно.  На мгновение мне даже показалось, что я ослепла.  Не помню, сколько пролежала на полу в темноте, собираясь с мыслями, вспоминая происшедшее и пытаясь дать ему хоть какое-то объяснение.  Наконец я поднялась и включила свет.