. . 
     И если больше нет вопросов. . . ?
     - Разрешите вопрос? Сержант Красильников, мастер!
     «Этот из двигателистов, вроде.  Плохо ещё экипаж знаю!»
     - Задавайте. 
     - Вы не боитесь?
     
     - Боюсь, сержант! И всем разрешаю бояться.  Но я боюсь не Космоса, он равнодушен к нам, я боюсь своей и чужой некомпетентности, разгильдяйства и верхоглядства.  И если со своими, я ещё надеюсь справиться, то относительно чужих – не уверен! Потому и боюсь.  Таких, вот, лейтенантов боюсь.  Я ответил, сержант?
     - Спасибо, мастер!
     - Ну, раз пошли уже философские вопросы, то тему пора на сегодня закрывать.  Равняйсь! Смирно! Слушайте приказ: Завершить подготовку к полёту.  Докладывать о готовности мне.  По завершении подготовки разрешаю краткосрочные увольнения на станцию на усмотрение руководителей подразделений.  Ко времени отбоя все должны вернуться.  В увольнении не болтать.  На вопросы о миссии отвечать неопределённо.  Отдыхать группами, не менее двух человек.  Возможны провокации, поскольку все враги могут быть не выявлены.  Много не пить.  У кого завтра «зашкалит» давление – останется на Базе.  Всем всё ясно? Вопросы? Нет. . .  Разойдись!
     
     Строй рассыпался.  Экипаж потянулся к люку на судно.  В шлюзовом отсеке снова появился фельдъегерь с Базы и вручил капитану под роспись распечатку радиограммы:
     «Капитан! Я узнала вашу фамилию и вспомнила вас.  Мы встречались на «Скауте», когда монтировали катапульту.  Ещё раз желаю вам удачи!
     Ваша Ольга». 
     Капитан сложил бланк и спрятал его в нагрудный карман.  Как он не старался, вспомнить Ольгу Макарову, но так, и не сумел.  Была бы она помоложе, а на 60-летнюю тётку тогдашний вчерашний курсант, видимо, не обратил внимания. 
     Что же! Пора на судно.  Есть ещё дела. 
     
     До старта остаётся чуть меньше суток. 
     
     Продолжение следует. . . 
     Вторая часть. 
     «Надежда»
     
     
     .