Посвящается Lucifer’ Angel. . . 
     
      Человека, ни разу не бывавшего в Праге, сразу же поражает массивность, и даже некоторая громоздкость зданий.  Однако первое впечатление зачастую бывает обманчиво – не верьте ему.  В этом городе есть много изысканных красивых зданий, созданных в лучших традициях прошлых эпох.  Изящные готические шпили соборов устремляются ввысь, пронзая небо.  С мостов открывается великолепный вид на реку и сам город. . .  Этот город не похож на другие – в нем нет той лиричности, поэзии, той яркой притягательной искорки, присущей таким городам как Будапешт и Лондон или даже Париж с его сладковатой романтикой. . .  Здесь Вы не встретите мечтателей или художников, как не встретите беззаботные влюбленные парочки в парках и простых обывателей, выгуливающих своих собак. . .  Высокие массивные здания постоянно заслоняют солнце, а вместо счастливых приветливых лиц на улицах Вам встречаются бледные хмурые. . .  призраки. . . 
      За изысканными фасадами соборов и других старых построек Вы найдете лишь отвратительные логовища Греха.  Каждую ночь сотни людей покидают свои дома и идут туда, в эти мерзкие узилища, заполненные противным сладким запахом разврата, туда, где правит бал Опиум.  Еще больше людей сходит с ума, не способные справиться с паразитическим давлением города.  Да. . .  Паразит. . .  Именно это слово возникает в Ваших мыслях, когда Вы лучше узнаете город.  Он похож на огромную бесформенную тварь, надевшую искусную массу изящества и целомудрия, приглашая Вас войти.  Но когда Вы поддаетесь на его слащавые уговоры, ворота закрываются за Вами и Вы становитесь узником. . .  На самом же деле покинуть город легко. . .  даже слишком легко. . . 
      Я не случайно назвал город тварью – Вы бы поняли меня, если бы были там. . .  Но я не об этом.  Я хотел сказать, что всякая тварь когда-нибудь даст потомство. . . 
      Из самых мрачных своих глубин Прага исторгла монстра, страшнее которого не видел мир. . .  С заходом солнца он был везде, Тьма укрывала его. . .  Он наносил удар и уходил, неведомый и непостижимый. . . 
      И даже сейчас, я знаю, он терпеливо выжидает свою жертву. . .  Темнота подворотни скрывает его фигуру, на лицо надвинута серебристая, лишенная всякого выражения маска с узкими прорезями для глаз и испещренная мистической символикой.  Эта. . .  потусторонняя холодность маски настолько безразлична, что если Вы взглянете на нее, Вас сразу же посетят навязчивые мысли о смерти. . .  И даже не просто о смерти, а о Смерти, черной и холодной пустоте, в которой кружатся проклятые души, воплощением которой являлся этот монстр.  Каждый день газетчики придумывали ему новое имя, но ни одно из них не открывал той незримой сути, той цели, ради которой существовал убийца.